Две прошлогодние ЛГБТК-ретро-драмы про любовь и смерть
Вспомнил про два фильма, которые посмотрел относительно давно. “120 ударов в минуту” Кампийо и “Зови меня своими именем” Гуаданьино (каждый раз проверяю написание этой чертовой фамилии).
Связь у них достаточно поверхностная и тривиальная - обе попадают в разные списки лучших ЛГБТК-фильмов года, первый взял Гран-при Канн, другой не взял (пока) ничего, первый уже все забыли, второй сейчас окопался во многих топах (не только ЛГБТК). Ну и российский прокат проигнорировал оба (“120 ударов” показали на ММКФ, “Имя” там же и еще на нескольких фестивалях; вроде это называется фестивальный прокат - во время Амфеста это был хит хитыч).
А дальше начинаются интересные расхождения. “120 ударов” - это в меру невыносимая драма про французских активистов, который в Париже 90-х привлекают внимание к проблеме СПИДа (например, обливают бутафорской кровью офис фармакологической компании). “Зови меня своим именем” - трепетная история первой любви в солнечных бликах Италии 80-х, от которых более-менее все размякают, как на пляже.
Работа Кампийо никого по коленке не гладит - кто видел его “Вернувшихся”, из которых успешно сделали минимум два сериала (французский и американский), понимает, насколько он заворожен смертью. “Вернувшиеся” кино натурально жуткое, причем не из-за того, что мертвые вернулись к домочадцам, а на уровне звука - там всё время стоит легчайший гул, как посреди выгоревшего под солнечными лучами поля, - ни один хоррор даже близко не приблизился.
В насколько-то мемуарных “120 ударах” его интересует не столько гомосексуальная любовь (в центре пара юношей, но в организацию входят не только гомосексуалы, есть, например, подросток с мамой), сколько пресловутая гибель. Для большинства СПИД в 90-е - это хроника объявленной смерти, и активисты, по сути, отказываются умирать покорно (в кадре мелькают футболки с надписью Silence=Death). И в этом фильме Кампийо абсолютно хладнокровно, несмотря на экивоки, драму и слезы, показывает, что трагедия обыденна, на место одного активиста придет другой, а борьба за все хорошее - такая же эгоистично-самоотверженная штука, как любовь. То есть это жизнь в миниатюре, прожитая не со спокойным пульсом 80 ударов в минуту, а с теми самыми 120. точно так же Кампийо объяснял, почему покойных родственников нужно отпустить и жить дальше. в “Ударах” он тоже всё высушил, но они идут не 100 минут, а все 140.
“Зови меня своим именем”, напротив, скроен из каких-то приятностей: весь такой эстетичный, чувственный и воздушный, даже немного интеллектуальный (ну там этимологию слова, кажется, абрикос обсуждают, музыку, классиков всяких), Арми Хаммер и Тимоти Шаламе хорошие, Майкл Стулбарг еще лучше (потому что его меньше, чем их). Гуаданьино, разумеется, не стесняется ни понтоваться красотой летней Италии, ни драматизировать - в общем, всячески тебя гладит. это, в целом, все уместно для подросткового эго, да и присущая фильму самовлюбленность - свойственна рассказам/размышлениям про “опаляющую страсть”. в финале еще есть программный монолог про важность первого серьезного переживания, на котором все, вместе с Элио-Шаламе, начинают рыдать, что опять более-менее уместно, но для людей без сердца делает эту ленту чутка плакатной и тяжеловесной (фильм так собой увлечен, что длится два часа с гаком, хотя хватило бы и самую малость более атлетичного хронометража). но кино все равно хорошее, не зря свои несуществующие призы зрительских симпатий ест.
Так, франко-итальянская “дилогия” складывается в причудливый рассказ о смерти: в общем, мимолетность любви, как правило, осознается чуть раньше мимолетности жизни (эрос, танатос, вот это все).
Канал «Тинтина вечно заносит в склепы» — кино, театр, комиксы и снова кино