Сегодня мало кому известно, что этот легендарный исторический персонаж имел и другое прозвище, характеризующее его более всесторонне и емко, а именно: Ричард Да-и-Нет. Так каким же был на самом деле этот государственный муж и защитник веры из династии Плантагенетов, без толстого слоя благородного грима, наложенного на него многочисленными рыцарскими романами?
Ни родины, ни флага
Английское королевство в XII веке приобрело обширные владения на материке, во многом благодаря удачному браку Генриха II с Алиенорой, герцогиней Аквитанской. Вся Западная Франция находилась под властью английского монарха. Но власть эта была формальной. Материковые графства и герцогства жили по своим законам и из-за этого частенько вспыхивали всевозможные смуты и вооруженные конфликты.
Впрочем, невзирая на это, отношения между супругами складывались самым лучшим образом. Алиенора была не только женой и другом, но и советником короля. Генрих II безоговорочно доверял ее попечению не только казну, но и поверял многие государственные секреты. Именно в это благословенное время у монаршей четы в 1157 году родился мальчик, которого нарекли Ричардом. Это был их третий сын. Первенец Уильям, умер во младенчестве, а второму ребенку - Генриху, прозванному Молодым, что бы не путать с королем - исполнилось два года.
Однако, длительное отсутствие Генриха-отца во время военных походов, а также его многочисленные супружеские измены, охладили отношения между супругами. Но больше всего королеву возмущало то, что король распоряжается ее наследственными землями, как своими собственными. Вскоре это привело к окончательному разрыву и в 1169 году Алиенора, вместе с двенадцатилетним Ричардом, покинула Англию.
Будучи по рождению англичанином, Ричард получил прекрасное образование на французский манер при дворе матери. Он даже стихи писал на французском языке, а английским владел настолько, чтобы только кое-как изъяснятся с челядью. Изначально не имевший права на английский престол, Ричард не мог претендовать и на французский. Ему оставалось только править обширными землями королевы-матери: графством Пуату и герцогством Аквитания. Но Ричард не собирался заниматься и этим. Он вообще не собирался чем-либо править. С самых ранних лет будущий король выбрал другую стезю. Его стихией стала война. Не важно кого и с кем, не важно за что, главное – воевать, показывая свою не дюжую силу и доблесть. А того и другого у него было в избытке.
Предать – значит вовремя предвидеть
То было время, когда человеческая жизнь стоила дешевле арбалетной стрелы (придет время и Ричард лично убедится в этом), когда кровь лилась как водичка, когда клятвы также легко давались, как и нарушались. Но предать своего сюзерена – это одно, а предать своего сюзерена-отца – это уже другое. И Ричард в этом преуспел.
Первый раз он поднял оружие против венценосного родителя в 1173 году, когда примкнул к заговору мятежных братьев возглавляемому королевой-матерью. Однако вовремя сориентировался и когда отец стал поодиночке бить их войска, первым прискакал к Генриху II на поклон и вымолил прощение. После этого вместе с отцом стал приводить к покорности недовольных. Здесь будет показателен следующий факт. Не желая платить жалование, Ричард распустил часть своего войска состоявшего из брабантских наемников. Возмущенные ландскнехты, разумеется, взбунтовались и были жестоко перебиты. Теперь платить было действительно некому…
После смерти в 1183 году старшего брата Генриха III Молодого от дизентерии, Ричард стал официальным престолонаследником. Спустя некоторое время он свел дружбу с французским королем Филиппом II Августом, злейшим врагом английского монарха. Так отец и сын скрестили оружие снова. А чуть позже, на глазах возмущенного отца, приехавшего к Филиппу искать мира, Ричард снял с себя меч и принёс французскому монарху вассальную клятву. После этого, пути отца и сына навсегда разошлись. Спустя несколько месяцев, преданный своими близкими (жена Алиенора и младший сын Иоанн тоже встали под знамена французского короля), Генрих II умер.
Все на алтарь войны
Как уже было сказано выше, Ричард никем и ничем не собирался управлять. Став королем он прибыл в Англию с одной единственной целью: собрать как можно больше денег для Третьего Крестового похода, одним из руководителей которого мечтал стать. Падение Иерусалима в 1187 году очень повлияло на него и желание отвоевать Гроб Господень превратилось в навязчивую идею. А идея эта требовала денег, много денег. Ибо одними щедрыми посулами «царствия небесного и отпущения грехов» на войну никого не заманишь.
После коронации в 1189 году, которая стала причиной жестоких еврейских погромов в Лондоне (евреи осмелились прийти на это мероприятие, хотя им было строжайше запрещено), Ричард всецело занялся подготовкой к походу. Он не брезговал ничем.
Своих английских подданных Ричард воспринимал исключительно как источник дохода для ведения войн. Не более того. Поэтому обкладывал их всевозможными налогами, включая и так называемую «саладинову десятину». Особенно рьяно король занялся торговлей… государственными должностями. Хочешь занимать теплое местечко – плати, хочешь управлять королевскими землями – плати, хочешь осуществлять правосудие – плати. По словам современника, Ричард бы и Лондон продал, если бы нашелся покупатель. К примеру, за 10 000 марок он освободил от вассальной присяги короля Шотландии Вильгельма I. Шотландии, которую с великим трудом привел к покорности его отец. Благодаря такому пренебрежительному отношению к делам государства, Англия вновь оказалась на пороге темного средневековья.
Молодой король не обошел «вниманием» и своих бывших высокородных сподвижников по борьбе с Генрихом II. Они не получили ни ожидаемых титулов, ни должностей, ни иного вознаграждения. Мало того, Ричард не вернул им даже земли отобранные у них, как у отступников, отцом. Вдобавок, обвинил их в предательстве своего монарха, нисколько не смущаясь тем, что сам был движущей силой этого предательства. Здесь, справедливости ради, следует отметить, что сторонников Генриха II он помиловал, как сохранивших верность покойному сюзерену.
Последняя жертва
Время шло. Всласть навоевавшись в земле обетованной, побывав в плену у своих же бывших соратников по Крестовому походу, где они наперегонки предавали друг друга и возвеличивались один перед другим, Ричард вернулся в Англию. Но делами государственными заниматься не собирался. Вместо этого, помирившись с предавшим его братом Иоанном, король ввязался в войну со своим недавним другом и сюзереном французским монархом Филиппом. Но принять достойную смерть в бою, ему, прошедшему через горнило сотен сражений, так и не довелось. Все вышло до обидного буднично и прозаично.
В 1199 году, во время обычной, ничем не примечательной по тем временам осады замка мятежного барона, Ричард пришел посмотреть за ходом осадных работ и по такому случаю доспехов не надел. Этим сразу же воспользовался один из защитников крепости: арбалетная стрела пронзила плечо короля. Рана казалась пустяковой и Ричард пренебрежительно отнесся к ней, как относился ко всему, что не касалось сражений. Это его и погубило. Начавшаяся внезапно гангрена не оставила сорокадвухлетнему монарху ни единого шанса. Бог войны принял в свои объятья очередную жертву.
Отважный воин и бездарный король, он всю свою сознательную жизнь только и делал, что воевал, самозабвенно бросаясь из одного сражения в другое. Воевал с отцом против братьев и с братьями против отца. Воевал с друзьями против врагов и с врагами против друзей. Его предавали и он предавал. Предавал легко и непринужденно, забыв давние клятвы и помня сиюминутные обиды. А вот о том, что волею судьбы он король, Ричард вспоминал только тогда, когда надо было собирать налоги.