Ане казалось, что в её голове горячая вата. Мысли были неуклюжими и тяжело переворачивались. Градусник показывал 38,5, в комнате пахло сиропом от кашля, по серебристому блистеру таблеток скользнул солнечный луч. Хотелось всё время спать, каждое движение давалось ноющей болью, всё тело будто накрыло тяжелым мокрым одеялом.
Какая работа? Больничный! Но вчера вечером позвонила Анина мама. Заболела? Я навещу после работы!
Перед маминым приходом надо прибраться. А как же! Она заметит пыль на плинтусах, будет ходить недовольная из-за двух немытых чашек на кухне, а грязные полы - это хуже, чем температура. Тихие, и от того самые колкие, крапивные упреки мамы всегда жалили Аню - как не стыдно! Да и если самой не убрать сразу же, мама начнёт. Сколько бы лет Ане не было! Будет еще хуже - ни поболтать, ни чаю выпить.
Подниматься с кровати было тяжело, но Аня перевернулась на бок, свесила ноги на коврик, полежала так с минуту, а потом медленно встала и пошла на кухню. Ноги были ватными, казалось, что она идёт по мягкой перине, а не по полу. Включила воду. Вода из-под крана шумела ужасно громко, будто бы в Аниных ушах клокотал высокий водопад. Она наскоро вымыла чашки из-под чая с малиновым вареньем, смахнула крошки со стола.
Отправилась в ванную комнату. Ане пришло на ум, что она в дурацком мультике или в душном сне - всё вокруг такое ненастоящее. Резкий неприятный запах моющего средства будто щелчок по носу, эй, чувствуешь меня? Дыши! Она натянула перчатки и быстрым движением протёрла ободок и слив унитаза. Смыла. Включила воду, чтобы набрать ведро. Снова водопад с голове. Шшш! Аня взяла швабру, намочила тряпку. Тут мыть-то недолго: кухня, две комнаты, коридор. Болезненным медленным вальсом она кружилась по квартире, поднимая с пола вещи и протирая линолеум, замысловатый рисунок которого мельтешил перед глазами. Ане казалось, что она юнга на палубе - корабль качает по неспокойному морю из стороны в сторону, а она пытается устоять на ногах и не улететь с кормы в волны. Мутило, как при морской болезни. Жар теплой шапкой обхватил её голову. Сил не оставалось. Аня плюхнулась на постель и тут же погрузилась в плотный тягучий сон с яркими липкими сновидениями.
Её разбудил противный жидкий звонок домофона. С минуту она пыталась выбраться из сонного состояния, которое горячими потными объятиями сжимало всё тело. Стрелка часов показывала начало шестого. Мама. Аня открыла дверь подъезда домофоном. Быстро вылила ведро с грязной водой, открыла входную - оттуда пахнуло холодом.
Вот и мама.
- Привет, Анют! Обниматься не будем! Напекла тебе пирожков вчера, с яйцом, как ты любишь. Вот варенье, смородина-то получше! И мёд от тёти Таси. Еще со столовой нашей котлеток принесла, кушай давай!
Аня обрадовалась, взяла пакет и пошла на кухню разогревать еду и ставить чайник.
- Мам, тебе чай с лимоном и сахаром? - спросила из кухни Аня.
- Не, мне чай не надо, кушай сама. Я пока прибируюсь у тебя, полы помою. А то, смотрю, у тебя сил-то нет - вон пылюха на плинтусах! И кофты не собраны.