В начале ноября в Москве и Санкт-Петербурге прошли концерты синти-поп коллектива The Black Queen — совместного детища фронтмена недавно почивших легендарных маткорщиков The Dillinger Escape Plan Грега Пучато, бывшего участника Nine Inch Nails Джошуа Юстиса и Стивена Александра, ранее работавшего техником для обеих групп.
Не так давно мы уже брали интервью у Грега, но в этот раз не могли не воспользоваться шансом поговорить лично. Мы встретились с Грегом и Стивеном в клубе 16 тонн перед их московским шоу и обсудили прошедший тур, новый альбом и жизнь после DEP.
Текст: Александр Голиков
Как вам тур? Люди в основном хорошо реагируют на новый материал?
Грег: Тур просто отличный — Британия, Польша, вчера в Санкт-Петербурге — везде было очень круто. Я думаю, сегодня тоже будет отличное шоу. Для нас — людей, которые сами выпустили свой альбом, — очень круто иметь возможность путешествовать по всему миру и видеть, что люди приходят на концерты и им нравится то, что они слышат.
Как долго вы уже в дороге?
Стивен: В сентябре мы отыграли несколько концертов в США. У нас было по концерту каждую неделю — в Нью-Йорке, Чикаго и Лос-Анджелесе. 2 октября мы начали европейский тур. Так что, получается, чуть больше месяца.
Пожалуй, с таким графиком сложно сохранить голос в нормальном состоянии. Грег, что посоветуешь?
Грег: Пить огромное количество воды. Больше воды, чем тебе кажется достаточным. Я просыпаюсь и сразу же выпиваю 2 бутылки воды. Спустя час я выпиваю еще одну, и таким образом это продолжается весь день — сплошная вода. А еще не советую долго громко разговаривать в барах.
Если ты выбираешься куда-то вечером, стоит быть осторожным с уровнем своей громкости, потому что, по сути, ты кричишь и не замечаешь, как это продолжается часами. А на следующее утро просыпаешься с севшим голосом.
Стивен: Да, я всегда сначала пытаюсь найти место потише, и только тогда мы куда-то выбираемся. (Смеется.)
Грег: Еще, конечно, стоит воздержатся от сигарет — они лучше явно не сделают. Но в основном стоит высыпаться, пить много воды и не разговаривать громко. Ну и еще стоит учитывать, что некоторые люди просто более выносливые, чем другие. Я вот довольно выносливый, так что…
Кажется, сейчас должно быть все-таки полегче, чем в турах Dillinger Escape Plan?
Грег: О да, еще как. С DEP было очень сложно. Тогда перед концертом мне вообще приходилось молчать весь день — я едва ли разговаривал вообще. С другой стороны, я не могу сказать, что делал что-то, чего не делаю сейчас. Разве что, я пил какие-то специальные препараты, чтобы не было проблем с дыханием. Но да, в основном в турах DEP было тяжко — как в плане вокала, так и вообще физически. С другой стороны, здесь есть свои нюансы, но в плане нагрузок сейчас гораздо легче.
С каждым альбомов DEP твой уровень вокального мастерства достигал новых высот. В особенности в таких песнях, как Limerent Death. Как тебе кажется, твои нынешние проекты заставляют тебя повышать вокальный уровень?
Грег: Ну, я точно знаю, что я всегда пытаюсь прыгнуть выше головы. Каждый раз мне хочется сделать это лучше, хочется пойти дальше. И, как мне кажется, концовка Limerent Death — это максимум, на который я способен в этом жанре. Я знал, что группа заканчивается, и я хотел убедиться в том, что доведу это до предела своих возможностей. Я довел это до крайности, потому что я знал, что сразу после этого я буду заниматься TBQ. Поэтому в ту же секунду, когда закончились DEP, мой нынешний проект стал для меня противоположным вызовом. Главной целью альбома Infinite Games было увидеть, как далеко я могу зайти в противоположном направлении.
Если Limerent Death была десяткой в одном направлении, то в таких, треках как Your Move или концовка No Accusations, я попытался достичь десятки на другом краю спектра. Но, в конце концов, для меня это все одинаково — суть в том, чтобы быть открытым и искренним, вызывать эмоции — чтобы это не было сухим исполнением. Как, например, когда кто-то играет на гитаре и заставляет тебя чувствовать что-то, вместо того, чтобы просто неистово шреддить. И для меня это главное — заставить тебя почувствовать что-то. И если послушать концовку Limerent Death, ты начинаешь чувствовать, что чувствую я, и это единственное, о чем я переживаю. То же самое касается и моего творчества в этой группе.
Что вы обычно слушаете в турах?
Стивен: Обычно то, что ставит наш звукорежиссер Джош перед началом концерта. У него есть плейлист на полтора часа, который вы услышите, если придете на концерт рано. И это, по сути, вся музыка, которую мы слышим в туре, помимо нашей собственной. Я вообще в дороге слушаю мало музыки, потому что она и так всегда вокруг нас.
Грег: Она постоянно звучит у тебя в ушах и это, безусловно, утомляет.
Стивен: Да, последнее, что мне хочется делать в туре, это слушать пластинки. Так что мы слушаем только то, что у нас в плейлисте.
Тяжелую музыку вы вообще сейчас часто слушаете?
Стивен: Смотря какую. Metallica иногда слушаем. Еще новый альбом Power Trip, например, очень хорош.
Грег: Недавно еще Death ставили, кажется.
А новый альбом Daughters уже успели заценить?
Грег: Он очень крутой! Я думаю, это лучший камбэк-альбом, который когда-либо был записан. Мы как раз только что переписывались с Лиамом [вокалист Daughters] о том, насколько крут этот альбом. Обложку им делал тот же дизайнер, который делал обложки для обоих наших релизов. В общем, да, я под большим впечатлением.
Как ты обычно пишешь тексты?
Грег: Ну тут есть не один вариант. Со временем у меня начало лучше получаться писать тексты быстро. Например, тексты для The End Where We Start или One of Us is the Killer я написал очень быстро. Буквально 20 минут и — все песня целиком, от начала до конца. А иногда все появляется по частям — как припев Secret Scream — у меня были эти слова, а потом я дописал все остальное. Или концовка Limerent Death. В ее случае у меня была одна фраза, от которой я отталкивался. А часто это просто поток сознания — спонтанные ассоциации, которые я стараюсь записывать как можно быстрее. Это что-то вроде поэтического ведения журнала.
Сначала это вообще может быть тарабарщиной, но потом ты понимаешь, что ты хочешь сказать и к чему это идет.
Похоже на ледяную скульптуру — сперва просто какая-то хрень, но в итоге ты фокусируешься и создаешь что-то осознанное. В общем, либо все приходит сразу, либо все появляется вокруг двух-трех строчек, либо это сгусток ассоциаций, который затем превращается во что-то осмысленное.
В прошлом ты говорил, что твои более негативные эмоции обычно выражались в текстах DEP, тогда как что-то более оптимистичное ты оставлял для TBQ. Ты чувствуешь, что тебе не хватает подобного релиза негативной энергии без DEP?
Грег: Не могу сказать, что мне обязательно нужно выражать именно негативные эмоции. Это очень интересно — когда что-то одно заканчивается, а другое неким образом смещается. Особенно, если это что-то значимое для тебя. Поэтому я определенно чувствую, что мое отношение к этому сместилось, и я пока не знаю, что из этого выйдет. Мне не кажется, что мне необходимо создавать агрессивную музыку в том или ином контексте. Конечно, это влияет на то, как я веду себя на сцене в этой группе — это делает меня более агрессивным на концертах. Но сейчас я в большей степени ощущаю себя одним человеком, тогда как раньше я ощущал грань между собой в TBQ и собой в DEP. Сейчас все это кажется одним целым — для меня было бы совершенно нормально исполнить песню The Black Queen, а сразу после нее трек The Dillinger Escape Plan.
Теперь я вижу себя одним и тем же в обеих группах. И мне кажется, я не мог полноценно это ощутить до того момента, когда DEP распались.
Я понимаю, что ты имеешь в виду, но я пока не знаю, как на это ответить. Я только недавно начал это ощущать — буквально в этом туре — ощущать, что во мне все еще есть эта энергия. Но я не могу назвать ее негативной. Повторюсь, мне не кажется, что мне необходимо писать негативную музыку, но я чувствую в себе то же количество физической энергии. Так что пока я пытаюсь понять, как ее выражать, и не быть непристойным. (Смеется.)
В одном из недавних интервью вы говорили о том, что Infinite Games — это концептуальная работа со своими главами, как в книге. А есть ли какие-то реальные книги или фильмы, которые на вас повлияли при создании этого альбома?
Стивен: Я смотрел довольно много фильмов Кубрика в то время, пока мы писали этот альбом. В принципе, то же касается и первого релиза, но на этой пластинке я действительно пытался лучше выстроить нарратив. Fever Daydream скорее напоминал сборник песен — этот же альбом гораздо более цельный. В нем гораздо больше динамики, подъемов и спадов. Его стоит слушать целиком — как цельное произведение — потому как в нем много нюансов, которые можно не сразу услышать. Например, в одной песне могут быть какие-то отсылки к другой. Ко мне подходили люди и говорили: «Слушай, мне понадобилось послушать его раз 10, чтобы действительно его понять».
Infinite Games гораздо меньше подходит для того, чтобы слушать ту или иную песню по отдельности. Это как пропустить какую-то часть фильма.
Грег: Я уверен, что этот альбом слушается совершенно по-другому по сравнению с Fever Daydream. В том альбоме было начало и был конец, но то, что было между ними, действительно можно назвать скорее сборником отдельных треков, а новый альбом — это единый продукт. А еще действительно есть книга, которая называется Finite and Infinite Games [Джеймс П. Карс, 1986]. Я не знал о ее существовании до того момента, пока у нас не появилось это название. Уже после этого я купил ее и прочитал; могу сказать, что в ней довольно много интересных концепций, относящихся к ее названию.
По сути, ее главная идея заключается в том, чтобы менять правила игры, вместо того, чтобы ограничиваться тем, что есть. Предположим, что вы играете в игру, и один из вас меняет ее правила, и таким образом игра может длиться бесконечно. Это все основано на взаимоотношениях, я не говорю про буквальные игры, естественно. Книгу было интересно читать в то время, когда я писал тексты песен. Но в конечном итоге, я не могу сказать, что она, равно как и любая другая книга, как-то сильно повлияла на нас при создании этого альбома.
Есть ли у вас какие-то любимые неочевидные места в Лос-Анджелесе?
Грег: В Лос-Анджелесе осталось уже не так много укромных мест.
Стивен: Я не хотел бы рассказывать, потому что я не хочу, чтобы туда начало ходить больше людей. Есть какие-то места, в которые ты можешь попасть, только если знаешь об их существовании — какие-то бары, например. Но сейчас очень сложно найти какое-то тихое место в Лос-Анджелесе.
Грег: Мы обычно ходим в места, где тихо, темно и мало народа, но это становится все сложнее и сложнее, потому что сейчас Лос-Анджелес — это просто магнит для людей. Сейчас все туда едут, поэтому это становится трудно. Ну и очевидно, что большинство мест хотят, чтобы к ним ходило больше людей, чтобы они могли дальше оставаться открытыми. Но я скорее зайду в место, где никого нет. (Смеется.)
Какой это город для вас лично? Он больше про Голливуд и все сопутствующее или это скорее большая андерграундная сцена?
Грег: Мы в основном проводим время в Даунтауне. В Голливуд мы обычно вообще не суемся, потому что это туристический ад. Это как на Таймс-сквер сходить. С другой стороны, в Даунтауне как раз происходит больше всего интересного. К тому же мы с восточного побережья, поэтому там нам гораздо комфортнее.
Стивен: Там много хороших забегаловок, часто можно встретить каких-то художников или музыкантов. Еще там много всяких техно-клубов, о которых никто особо не знает — нужно знать точный адрес, чтобы туда попасть. Ну а потом можно зависнуть там на всю ночь.
Грег: И такого нигде в городе больше не происходит.
Стивен: Уж точно не в Голливуде. Это скорее небольшая закрытая сцена, что меня полностью устраивает.
В чем главная проблема в работе с лейблами? Почему вы решили все делать сами?
Грег: Мне просто кажется, что многие из них — особенно Universal — могут быть помешаны на контроле. Нам не нравится, когда кто-то вмешивается в наше творчество, и мы делаем многие вещи, которые могут казаться не особо прибыльными на первый взгляд — например делать 5 версий обложки альбома для кассет. Во многих таких случаях люди с лейбла спрашивают нас: «Зачем? В чем смысл?» По их мнению, это ни на что не повлияет и будет представлять собой логистический кошмар.
Стивен: Или когда мы хотим не ставить название группы на обложку.
Грег: Да, о всех таких вещах приходится спорить с людьми, и в итоге ты обнаруживаешь себя в бесконечных переписках, особенно когда у тебя нет менеджера, как в нашем случае.
Стивен: Это касается и клипов. Мы с Грегом делаем довольно много визуального контента для выступлений, а потом лейбл говорит нам: «Почему бы вам не обратиться к этому чуваку, который будет стоить 20 тысяч долларов?» А мы просто не хотим тратить такое количество денег, мы лучше сами все сделаем за 100 баксов.
Грег: Это тоже интересно, это как упражнение в креативности. Но в конечном итоге, мне просто надоело общаться с такими людьми. Если мы можем работать с тобой с креативной точки зрения и хорошо общаемся как друзья, это все, что мне нужно. Мы многому научились в первый раз, и сейчас, мне кажется, мы становимся только более самостоятельными и самодостаточными.
Стивен: Это просто хорошо — иметь возможность делать то, что мы хотим. Никто не говорит, когда и что мы должны сделать.
Грег: Это как люди, которые решают, что хотят купить дом вместо того, чтобы продолжать его арендовать. Приятно владеть тем, что делаешь, и не иметь посредника между тобой и твоим доходом. Без того, чтобы кто-то выдавал тебе жалование и говорил: «Вот столько вы заработали за этот месяц». Правда? Не знаю. Ты как-то можешь это подтвердить? Ну а теперь все приходит нам напрямую. Когда ты становишься старше, тебя начинает больше беспокоить вопрос того, чем ты владеешь. А теперь, когда мы создали Federal Prisoner, мы можем заниматься другими вещами помимо The Black Queen — например, сольными проектами или группами наших друзей.
Как считаете, людям вообще еще нужны большие лейблы в 2018 году?
Стивен: Смотря, чем ты занимаешься.
Грег: И какую музыку играешь.
Стивен: Да, если ты хочешь быть Тейлор Свифт, тебе потребуется серьезная инфраструктура.
Грег: Если ты играешь среднестатистический метал, то быть на Nuclear Blast может быть полезным для тебя, или на Relapse, если ты играешь грайндкор, например. Но за 17 лет в Dillinger Escape Plan я побывал на нескольких лейблах, и мне кажется, что нет такой аудитории, к которой я мог бы получить доступ, и которая меня бы уже не знала. Тем более мы не пытаемся быть гребанной Рианной, поэтому нам не нужны миллионы и реклама на билбордах. Знаешь, это забавно — не подумай, что я хвастаюсь — как-то мы обедали с Майком Паттоном незадолго до выхода Fever Daydream, и я спросил у него: «Ты был во всех ситуациях — ты работал с большими и маленькими лейблами, у тебя свой лейбл — что бы ты выбрал в итоге? Из всего». И он без колебания сказал: «Делай все сам». Если подумать, это касается даже гигантских групп вроде Metallica, которая в какой-то момент сказала: «Хей, мы хотим владеть всем нашим материалом!» Но посмотри, насколько они стали круче, посмотри на то, сколько бокс-сетов они выпускают! Они охренительные! Никто не выпускал такие безумные сборники, как то, что они выпускают сейчас. Недавно вышел бокс-сет And Justice for All — и он просто шикарен. В конце концов, мне кажется, они не зарабатывают на этом много денег, но посмотри, сколько всего в этой коробке. Ну и все роялти от стриминговых платформ идут напрямую им. Они не глупые. Даже исполнители вроде Принса в какой-то момент говорили: «Я хочу владеть своим материалом». И это логично.