Александр Костюченко в качестве художника-постановщика Большого театра Беларуси ежегодно выпускает несколько спектаклей. Только в феврале со сценографией Костюченко идут оперы «Сельская честь», «Макбет», «Пиковая дама» и «Тоска».
Так как в театре план выпуска спектаклей расписан на несколько лет вперед, бывает трудно понять, над чем театральный художник работает именно сейчас. Скажем, сценографию балета «Анастасия Слуцкая» он придумал еще год назад. Зайдя в помещения службы главного художника, можно увидеть на подмакетнике сцену на вокзале в будущем балете «Анна Каренина» — она выполнена в темной гамме. А сцена будущей оперы «Дон Паскуале» на макете светится белыми праздничными красками. Для автора это «воспоминания о будущем», в которые, возможно, еще будет внесена коррекция.
…О том, как мальчик, родившийся в семье педагогов деревне Вишнево, превратился в крупного сценографа, в двух словах не расскажешь. Вишнево он помнит плохо, так как вскоре семья переехала. Именно Минск стал родным. Двенадцатилетний Саша ходил в художественную школу, которая была… Да здесь же, в оперном! Трамплином в большую жизнь стала учеба в Глебовке — Минском художественном училище. Желание работать в театре пробудил педагог театрально-художественного института Евгений Чемодуров. Также учителями были прекрасные живописцы Май Данциг, Петр Крохалев.
Александр Костюченко окончил БГТХИ и вскоре осознал: никто не доверит постановку человеку без опыта. Карьера началась в театре музкомедии с чисто исполнительской должности художника-декоратора. Вскоре толкового декоратора сделали начальником производства. Театр он попробовал на зуб, но проявить качества художника-постановщика ему здесь так и не дали. Пожал руку директору и уволился. Ушел на вольные хлеба.
Расписывал керамическую плитку, делал витражи, писал картины. Но театр все равно манил, притягивал… Однажды вместе с женой Александр смотрел в Большом «Лебединое озеро». Сказал: «Буду здесь работать» — и назавтра пришел в отдел кадров. Взяли бутафором. Позже трудился на разных должностях, глубоко изучил и производство декораций, и технические возможности сцены. Окончил Академию управления при Президенте Республики Беларусь, получил еще одну профессию — экономиста-менеджера. И… ушел. Хотел перемен, хотел оформлять спектакли.
Такую возможность вместе с должностью главного художника ему предложили в Национальном академическом драматическом театре имени М. Горького. По многим параметрам и критериям драматическая сцена иная, нежели музыкальная. Прежде чем одеть ее в декорации, надо почувствовать. Своим театральным крестным отцом Костюченко называет режиссера Бориса Луценко. 2002 год — дата первой большой самостоятельной работы. Это сценография к спектаклю Бориса Луценко «Перед заходом солнца». Александр Александрович проработал в театре имени М. Горького 7 лет. Здесь до сих пор идут спектакли, где он художник-постановщик: «Укрощение строптивой», «Женихи», «Уходил супруг от супруги». Одновременно сотрудничал с Молодежным театром в Минске и Коласовским в Витебске. Накопил в себе художественную силу, идеи и тратил их довольно щедро.
В Большой театр Беларуси Александра Костюченко пригласили в 2009-м. Нынешнее десятилетие можно назвать парадом его работ. Прочтя это, Александр Александрович наверняка воспротивится и скажет, что спектакль — дело коллективное, что имя художника-постановщика стоит четвертой или даже пятой строчкой в списке его создателей. Возразим: когда распахивается занавес, первое, что видит зритель, — декорации. Точнее, изобразительно-пластический образ. Темное царство, мертвящую слободу в опере «Царская невеста». Принаряженную к Пасхе деревенскую площадь на Сицилии в опере «Сельская честь». Охоту нобилей в опере «Седая легенда». Призрачные горы в балете «Любовь и смерть»…
Музыка и декорации задают спектаклю тон и стиль.
А теперь послушаем, что говорит о себе и своей работе сам именинник.
«Царская невеста», «Севильский цирюльник», «Любовь и смерть», «Золушка», «Семь красавиц», «Сельская честь»… В репертуаре Большого театра Беларуси — 14 оперных и балетных спектаклей, созданных при непосредственном участии Александра Костюченко.
Подмакетник
— Это коробка, полностью копирующая большую сцену в масштабе 1 к 20. Спектакль вначале рождается в макете — именно здесь. В подмакетнике я монтирую декорации, расставляю фигурки, имитирующие артистов. Вместе с постановщиками — режиссером либо балетмейстером — мы проигрываем будущий спектакль, а потом уже строим и рисуем всё в натуральную величину. Даже по этой коробке видно, что технические возможности у Большого театра огромные, они ограничиваются только нашей фантазией. Можно делать феерические вещи.
Погружение
— Чтобы понять работу сценографа, прочтите либретто любой оперы, балета и представьте, какие будут кулисы, задник, декорации, мебель… Еще нужно знать всю технологию производства. Попробуйте. После этого спросите, что у меня в голове и чем она наполнена. Я очень долго вникаю в материал. Музыка звучит во мне на протяжении всего времени, пока рождается спектакль. Погружаюсь в эпоху. Хожу в библиотеки, роюсь в Интернете. Вообще-то мучительные поиски образа, фактур, деталей — это кайф. А когда все сделал, начинаются волнения: как макет оживет на сцене? Смотрю спектакли глазами зрителя. Профессионально оцениваю свои победы и неудачи.
За участие в создании оперы «Царская невеста» Александр Костюченко получил специальную премию Президента Республики Беларусь. Опера «Седая легенда» принесла ему Госпремию Республики Беларусь.
Десантник
— Может, кому-то будет странным, но художника-постановщика я сравниваю с десантником. Новый спектакль — прыжок с парашютом в бездну. Если у меня парашют не раскроется, спектакль не оправдает финансовых затрат, и в следующий раз прыгать уже не позовут…
Шаги
— Режиссер ищет своего художника, а художник — режиссера, это дело почти интимное. Совместное творчество проходит в размышлениях и спорах. Схлестываемся? Да, бывает, что искры летят. Но обид нет, потому что мы друг друга слышим. Я работал с такими интересными, большими режиссерами, как Борис Луценко, Михаил Панджавидзе, Юрий Троян, Модест Абрамов, Виталий Барковский, Витас Григалюнас, Валентина Еренькова, Александр Гарцуев. От каждого мне достался кусочек его опыта. Панджавидзе всегда говорит: «Придумывай еще!», а другие останавливают. Наверное, для того, чтобы не перегружать спектакль. Спектакли для меня — шаги.
Стеснительность
— Есть большое сожаление о том, как мало написано национальных опер и балетов. Идут три спектакля: «Седая легенда», «Страсти (Рогнеда)» и «Витовт». Скоро Юрий Троян начнет плотно работать над новым балетом «Анастасия Слуцкая». Таких постановок должно быть больше! В нашем характере есть черта, которую можно трактовать двояко, но в данном случае только отрицательно — стеснительность. Комплекс отсутствия национальной гордости. Надо бы больше любить себя и свое, белорусское.
Легенда
— «Седая легенда» — жестокий XVII век. Главный режиссер театра Михаил Панджавидзе сделал спектакль таким, чтобы зритель почувствовал характер времени, вкус крови на губах или хотя бы ее запах. В такое время слабый человек не мог выжить… Я выделяю эту постановку, потому что в ней очень гармонично соединились музыка и драматургия, смысл и зрелище.
В 2011 году Александр Костюченко в новой постановке оперы «Аида» осуществил реконструкцию сценографии своего учителя — народного художника Беларуси, лауреата Государственной премии СССР Евгения Чемодурова.
Престо и аллегро
— Не страдаю, когда спектакль снимают с афиши. Всё же меняется — эстетика, материалы. Жизнь идет престо и аллегро — быстро и экспрессивно. За последние 10 лет довольно сильно изменилось восприятие сцены зрителем. Мы, театр, должны быть ему интересны. Зрителя надо задеть за живое, чтобы в зале башню сносило. Театр не может себе позволить расслабленное существование хотя бы потому, что наши постановки стоят больших денег.
Разоблачение
— Был в Берлине, знакомился с производственной базой тамошних музыкальных театров, почерпнул много важного, любопытного. Однажды после спектакля купил билет на экскурсию по ночному театру. Все хорошо, но… Покоробило посещение чужих гримерок. Как будто я увидел изнанку чуда. Разоблачение театральной магии чревато тем, что зритель перестанет к нам ходить. Между залом и сценой — рампа. Ее нельзя пересекать ни зрителям, ни артистам.
Афон
— Появилась потребность побывать на Афоне. Почему? Не знаю. Минувшим летом мы с младшим сыном собрались и полетели. На саму гору не поднимались, но того, что увидели и почувствовали, хватило. За 8 дней объехали 18 монастырей. Полное ощущение рая на земле. Впервые я был на исповеди. Впервые причастился. Ничего не хочу рассказывать, у меня и слов таких нет. Не к монахам ехал, а к себе. Монахи… У них между собой тоже все непросто, и все же они живут настоящей жизнью, а у нас много суетного, наносного, ненужного. Они живут, а мы трепыхаемся.
Минск
— Очень, очень мало старажытнага. Какие-то крупицы остались. Это не старье, не ветошь, не рухлядь, а зримые корни, может, и корявые. Много новодела? Так его и в других городах теперь много. Образ Минска видится мне исключительно в пастельных тонах. Знаете, почему? Еду на работу утром — рассвет, вечером — закат…
P.S. Спектакль начался. Александр Александрович убедился, что все идет как надо, и отправился в свою мастерскую, которая находится в Осмоловке, в мансарде одной из двухэтажек на улице Киселева. Полукруглое окно уставлено вазонами с геранью. В укромном уголке сияют иконы. Стоит проигрыватель — Бернес, Армстронг. Ажурный металлический стул сделан руками младшего сына, Александра, который занимается художественной ковкой. (Константин, старший сын, — известный столичный скульптор.) На мольберте — натюрморт. На стенах — картины «Древо желаний», «Покаяние». И незавершенное «Прощеное воскресенье».
— Я художник. И только потом все остальное.
В театре он наедине со всеми, а здесь — со своими мыслями. Впрочем, это означает, что работа над театральными проектами продолжается.
На одной из его картин человек в лодочке плывет по неспокойному морю. Это и есть наша жизнь, считает Александр Александрович. Смотрит слегка грустными глазами. Потом улыбается и неожиданно говорит:
— Я счастливый человек, потому что живу в любимом городе, занимаюсь любимым делом и окружен любимыми людьми.
Автор: Светлана Шидловская