Артиллеристы начали лихорадочно окапывать орудия и делать щели, но работа не была выполнена и на треть, когда за вершиной противоположного холма поднялись клубы пыли и послышался лязг железа. Немцы в самом деле шли колонной, как на учениях, но после первых же залпов танки натренированно стали рассредотачиваться, расползаясь вправо и влево. А развернувшись по фронту, остановились и открыли огонь с места.
- Сволочи! - выругался Вороновский. - Бояться атаковать с ходу, поводыря ждут...
И не ошибся - вскоре с запада, прямо по курсу грейдера, поднырнули десятка два пикировщиков. Из танков метнулись не очень яркие при дневном свете красные сигнальные ракеты, и пикировщики, выстроившись кругом, центр которого постепенно смещался к дивизиону Вороновского, начали свою работу. Это не была бомбежка "все вдруг", а методическая обработка целей: в конце чуть разомкнутого круга очередной бомбардировщик клевал носом, заваливался и, грохоча пулеметами и подвывая, шел к земле; дойдя до какой -то точки, метрах двухстах - трехстах от земли, он открывал люк, из которого выскальзывала пачка бомб - их можно было не только пересчитать, а даже, казалось, и прочитать надписи на боках; бомбы шли на цель, а пикировщик, дрогнув, задирал нос и пристраивался в круг.
За первой волной бомбардировщиков прошла вторая, и лишь после этого танки, маневрируя и стреляя с ходу, двинулись вниз. И сразу же один из них закрутился на месте - самый нижний, напоровшийся на сорокапятчиков, - а два других, прямо против дивизиона Вороновского, загорелись. Три или четыре из головных, все еще маневрируя, продвигались вперед, но некоторые уже и попятились выше по склону.
Возможно, нарвавшись на отпор, танки попросту обошли бы позиции артиллерии, но справа далеко уходила в степь балка с крутыми краями, а слева, ниже мостика, речка образовывала заболоченные низинки, и немцы, видимо, не хотели рисковать.
- Теперь игра на нервах, - сказал Вороновский командиру первой батареи, известному в полку гитаристу и любителю "женского пола". - Теперь не спешить и не зевать...
К заходу солнца бой затих. Еще два немецких танка горели на склоне - жирный дым от них, как тушь из опрокинутого пузырька, стекал вниз, в балку, - а три или четыре темнели в пшенице, подбитые. Остальные ушли. Какие понесли потери сорокапятчики и пехотинцы, было неизвестно, но в дивизионе майора Вороновского три орудия годились разве что на металлолом. При багровом закате похоронили убитых, на освободившийся от снарядов прицеп уложили раненых.
Собрав уцелевших, майор Вороновский, тоже раненый в руку - ее перехватывала, окольцованная, совсем еще белая, не успевшая загрязниться перевязка, - сказал:
-Получен приказ на отход. Двигаться начинаем сейчас же, немцы до утра не сунутся. Вопросы есть?
Вопросов не было.
Если вам понравилось: подписывайтесь на канал, ставьте пальчик вверх.