Фото: Телеграф
Октябрь этого года запомнится большим количеством сообщений о преступлениях, которые совершили люди в погонах. Самым громким стало групповое изнасилование офицерами полиции своей подчиненной в Уфе. Также полицейских обвиняли в воровстве, вооруженном грабеже, вождении в пьяном виде и даже краже у ребенка 200 рублей. Позднее появились данные Генпрокуратуры о том, что силовики совершают не более 1% всех преступлений в стране, то есть могут считаться в 100 раз более законопослушными, чем все остальные граждане. Многие эксперты усомнились в этих данных, отмечая, что большинство преступлений представителей правоохранительных органов не попадает в статистику. Социолог Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Кирилл Титаев объяснил «Телеграфу», что даже по официальным данным силовики совершают преступления вдвое чаще, чем среднестатистические граждане РФ.
Смотря с кем сравнивать
По данным портала судебной статистики, за первые полгода 2018-го в России суды вынесли около 325 тыс. вердиктов. Из них 1046 приговоров получили сотрудники полиции, ФСИН, прокуратуры и Следственного комитета без особого статуса. Еще четыре приговора вынесли судьям и 49 — прокурорам и следователям.
Это составляет менее половины процента всех преступлений, уголовные дела по которым дошли до суда и приговора, и, кажется, подтверждает данные о высокой законопослушности правоохранителей. При этом численность сотрудников МВД, прокуратуры и Следственного комитета составляет менее 1% от населения (около 1,3 млн. человек). Поэтому социолог Кирилл Титаев предлагает сравнивать полицейских не со всеми россиянами, совершившими преступления, а с теми, кто близок им по социальному статусу и положению.
Он пояснил, что 205 из 325 тыс. осужденных — это трудоспособные лица без постоянного источника дохода, притом, что в структуре населения они составляют всего 3,5-4 %. По официальной статистике и результатам виктимизационных опросов, видно, что основная масса преступников — это люди, которые находятся в социальном гетто. Поэтому сравнивать правоохранителей в среднем по больнице не верно, верно их сравнивать с другими группами россиян.
«Например, в тот же период было осуждено 9 343 служащих коммерческих или иных организаций (офисных работников). В структуре преступности они составляют 3%, а в структуре всего населения 17–20%. То есть для них вероятность стать преступником в шесть раз меньше, а для сотрудников правоохранительных органов — только в три», — считает Титаев.
Также преступность среди силовиков можно сравнить с преступностью среди государственных и муниципальных служащих, их в стране около 5 млн человек, а осуждены были только 1608 госслужащих. То есть, по официальным данным, они примерно в четыре-пять раз реже нарушают закон, чем госслужащие в погонах.
Мошенничество, взятки и превышение полномочий
По данным официальной статистики, по итогам первого полугодия за мошенничество были осуждены 131 сотрудник полиции, за получение и дачу взятки — 266 человек, и за превышение должностных полномочий — 219 человек, в том числе с насилием или его угрозой — 132 человека. По словам Титаева, эта статистика до какой-то степени занижена, но мысль о том, что в стране полностью отсутствует преступность среди представителей правоохранительных органов или ее тотально замалчивают, не подтверждается фактами.
«Понятно, что есть высокая латентная преступность в полиции, связанная с нарушением прав граждан в ходе производства оперативно-розыскных и, гораздо реже, следственных действий или в ходе охраны общественного порядка, но будет неправильно говорить о том, что ситуация с осуждением сотрудника правоохранительных органов — это какая-то уникальная редкость. Если мы прикинем, то в среднем в регионе выносится два судебных приговора в месяц», — говорит социолог.
По словам Титаева, выявить пытки в составе преступлений, за которые осуждают силовиков, сложно. «В российской практике квалификации преступлений к этим действиям не применяются составы, связанные с пытками. У нас вообще нет такого состава преступления. К этим действиям применяются статьи о превышении должностных полномочий, в том числе с отягчающими обстоятельствами», — поясняет исследователь.
Жалобы и палки
О преступлениях силовиков мы узнаем, в основном, от правозащитников. К ним обращаются, в первую очередь, жертвы пыток. Так, благодаря ОНК по правам человека в Санкт-Петербурге стало известно, как пытают сотрудники ФСБ. Правда, это далеко не всегда приводит к расследованиям и возбуждению уголовных дел против силовиков.
Иногда о таких преступлениях сообщают разгневанные граждане, как мать семилетнего ребенка из Калининграда, чьи деньги присвоила сотрудница полиции. Да и сами силовики иногда не скрывают правонарушения коллег. На Алтае пользователь соцсетей выложил официальную справку о задержании пьяного капитана полиции, который протаранил на автомобиле продуктовый магазин. Из нее читатели и журналисты узнали имя и должность нарушителя в погонах. Скорее всего, ей поделился близкий к правоохранительным органам человек. Только после этого в региональном МВД пообещали уволить капитана.
Впрочем, больше всего полицейским стоит опасаться подразделений собственной безопасности, считает социолог. «Нужно не забывать, что в полиции существуют подразделения собственной безопасности, у которых, как и у всех остальных, есть палочная система. Им нужно выявлять эти преступления. В каких-то случаях они расследуют заявления граждан, но значительная часть их работы составляет «инициативное выявление», которое почти не отличается от провокации правонарушений», — напоминает Титаев.
Одно преступление из десяти
Неделю назад Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге опубликовал результаты опроса, который показал, что в России регистрируется только одно из десяти совершенных преступлений. Авторами исследования были социологи Кирилл Титаев и Алексей Кнорре.
Они опросили 16800 человек, из которых 3001 признались что были жертвами преступлений. Это привело социологов к выводу, что в России ежегодно совершается около 12,9 млн преступлений. При этом заявления в полицию подавали 6,1-6,3 млн человек, но официально зарегистрировали только 2,7-2,9 из таких преступлений и еще меньше из них дошло до суда.
При этом характер преступлений, о которых рассказывали социологам жертвы, в процентах совпал с официальными данными прокуратуры — примерно в 50% случаев речь шла о кражах и других преступлениях против собственности. Также выяснилось, что реже всего обращаются в полицию жертвы мошенничества, особенно совершенного удаленно, например через интернет.
Таким образом, можно предположить, что и количество преступлений, которые совершают силовики, может быть в десять раз больше. Тем более, что на слуху много случаев, когда об этих преступлениях известно публике, но официальные органы ими не интересуются.