С Красновым мы познакомились случайно, почти десять лет назад. В десятом часу я выползла с работы и пройдя буквально метров двести по цветущей майской Таганке, поняла, что ни троллейбус, ни метро сегодня не потяну. Устала настолько, что сил нет даже шевелиться. Хотелось приехать домой, принять горячую ванну и проспать часов пятнадцать на каждый глаз. И стала ловить машину. Сейчас это выглядит удивительным - существует столько приложений, подача буквально за минуту. Есть даже сервисы, где дверь лакированного Бентли перед тобой откроет представительный мужчина с внешностью Тома Харди. (Если не знаете кто это, загуглите - оно того стоит!). Мужчина подержить над тобой, например, зонтик, подаст чашку кофе, предложит сигарету. В 2009 году о таком оставалось только мечтать. Но всегда можно было выйти на обочину, махнуть рукой и поторговаться.
Мне было двадцать лет и о том, что такая машина может стать моим последним пристанищем я, конечно, думала. Но нечастно. В тот вечер на мое счастье именно Дима ехал по Садовому и ему стало жалко бледно-зеленую от усталости девушку. Он молча кивнул на мою скороговорку:
-Савеловская-хочу спать-довезите-триста, - и указал на сиденье.
Я села и уснула. Моментально. Так, наверное, спят каторжники - что угодно делайте, только не будите.
Проснулась спустя час, по пейзажу за окном узнала свой район и подивилась, что машина стоит. Недоуменно посмотрела на водителя. Он невозмутимо пояснил:
-Девушка, будить Вас было жалко, а приехали мы минут тридцать назад. Не выкину же я Вас.
-Спасибо, - говорю, - большое. Давайте я Вас кофе угощу? А то неловко как-то.
Дима тогда согласился и волею судьбы я обрела друга. Выглядел новый друг комично. Невысокий, полноватый, с хвостиком русых густых волос и внимательными глазками за стильной оправой очков. Такой уютный толстячок в розовой футболке. Его племянница, кстати, до восьми лет всерьез думала, что ее дядя - Карлосон. Просто сменивший гражданство.
-Хотите я расскажу Вам как начался мировой экономический кризис? Он начался, между прочим, с меня - Дима уютно попыхивал трубкой и улыбался, а я тоскливо думала, что пью кофе с психом. - Нет-нет, не подумайте...можно на ты? Ага, хорошо. Не подумай, я не псих. Я художник.
За несколько месяцев до нашей встречи у художника умерла мама. Умирала долго и мучительно, изводясь болью и теряя волю. Дима провел с ней весь год скоропалительной химии после поздно обнаруженной опухоли.
Ее не брали в больницы, и он платил врачам. Ее не могли вылечить, но Дима верил и искал. Ей не помогало обезболивающее, и Дима покупал морфий. Где-то. Не считая деньги. Когда не стало мамы - чего-то очень важного не стало и в Диме.
Он запил. Очнулся через два месяца, в каком-то захолустном кемпинге в Саратове. Ужаснулся, протрезвел, приехал в родовой дом в Немчиновке. Уткнулся в плечо сестры, заплакал наконец. И стал выливать свою боль на холст. Я видела это полотно - Босх рядом с ним просто невинное дитя. Огромное раскидистое дерево, на ветвях которого сидят черти и демоны, пожирающие детей. А под ним бесконечное количество крестов и костей. Сказать, что картина навевает ужас, не сказать ничего - в ней была вся боль и ужас оставшегося без мамы взрослого ребенка. Ребенка, который перестал им быть и не понимает за что наказан.
Держать полотно в доме Диме запретила сестра, и обладающий неуемным темпераментом Краснов загорелся идеей его продать. Угрозами ли, шутками, шантажом ли, но это сделал:
-Продал его знакомому. Тот, мужик с юмором, повесил его в загородном доме. Упал - сломал ногу в четырех местах, оперировали в Германии. Вернулся, погрешил на совпадение. Через полгода опять несчастье - пьяные подростки угнали и раскурочили машину. Крякнул, но не сдался. Опомнился только, когда жена ушла к шоферу - решил картину мне вернуть. Давай, говорю, деньги, тогда заберу. Отдал без проблем, а я ее опять продал.
Знакомая моя держала салон эскорт-услуг. Ну и квартирки сдавать с девочками не брезговала. В одной из квартирок и повесила мое художество. Поначалу все шло хорошо, а потом квартирка загорелась. Почти вся сгорела, комната с картиной уцелела. Ну, знакомая дама не суеверная, все бардаки Амстердама прошла, ей и черт не страшен. Отремонтировала, снова сдала. Так там клиента убили. Плюнула, перевесила картину в другую квартиру - ту затопили страшно.
Картина снова вернулась к Диме. И снова младшая сестра Лена категорически воспротивилась.
Дима сделал ход конем - отправил Картину брату в Штаты. Сдай, мол, ее на какой склад, на меня уже косо смотрят. Брат просьбу выполнил, снял бокс, сложил картину и оплатил аренду на пять лет. Кризис грянул незамедлительно. Брат только перекреститься успел.
-Так и не разговаривает со мной. А я с тех пор только пейзажи и пишу. Ну и иногда куклы делаю. На приворот, или там, на разорние. Веришь, рисую одно и то же лицо. А покупатели верят. У тебя-то, кстати, врагов нет? ну появятся, попроси, я нарисую.
Я так и не попросила. Чего ж мелочиться, плохо будет, привезу картину в Москву. И напишу еще один рассказ.