Ранее я писал о книге японского моряка, чей корабль потерпел крушение у российских берегов. Тогда из-за особенностей отношений Японии к другим странам японскому моряку пришлось добиваться вмешательства императрицы Екатерины II, чтобы спустя годы наконец вернуться домой. На родине его тщательно допрашивали о России и велели изложить все знания о стране и народе в записках. Так Япония узнала о России.
Оказывается, был и зеркальный случай, когда российский подданный оказался в плену у японцев. Этот инцидент чуть не стал причиной русско-японской войны в XIX веке, спасли только дружественные отношения русского офицера Петра Рикорда и видного японского общественного деятеля Такадая Кахэя.
В 1818 году на свет появилась книга "Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев".
С чего все началось
Мореплаватель Василий Михайлович Головнин в 1811 году на императорском шлюпе "Диана" отправился на Дальний Восток, чтобы по поручению морского министра описать южные Курильские острова, Шантарские острова и Татарский берег.
На одном из островов команда корабля встретила японцев. Местные жители обращались к японцам как к хозяевам и очень их боялись. Оказалось, что японцы захватили местных российских подданных, потому что несколькими годами ранее российские моряки под командованием лейтенанта Хвостова сожгли два японских селения и уничтожили хлебные магазины "в отмщение Японской империи за отказ, сделанный русскому посольству". В итоге, многие местные жители умерли от голода.
Экипаж "Дианы" пытался всеми способами доказать японцам, что они прибыли с миром и не намерены воевать. И вроде бы японцы им поверили, щедро потчевали саке и икрой. Но спустя несколько дней обманом выманили в крепость и пленили.
Как японцы обходились с пленными
Автор записок с первых же дней пленения обращал внимание на необычное поведение японцев:
"..с одной стороны, прилагали они непонятное об нас попечение, а с другой - стоны наши, происходившие от чрезмерной боли, слушали спокойно и отнюдь не хотели для нашего облегчения ослабить веревок"
Под "непонятным попечением" подразумевалась тщательность, с которой японцы помогали справлять пленным нужды, снимая с них одежду, а также приставление к пленным работников, отгонявших от моряков комаров и мух.
Веревки на пленных, сколько можно судить об этом из записок, действительно были очень туго завязаны, особенно в области шеи. У одного из моряков через несколько дней даже пошло сильное кровотечение из носа. Японцы сперва затыкали ноздри хлопчатой бумагой. Это не помогло, и только тогда несчастному немного ослабили веревки.
Местное население относилось к плененным с жалостью. Так, Головнин рассказывает, как один старик решил накормить моряков завтраком:
..видом почтенный старик, просил позволения у наших конвойных потчевать нас завтраком и сагою, на что они и согласились. Старик во все время стоял подле наших лодок и смотрел, чтобы нас хорошо кормили. Вид его лица показывал, что он жалел о нас непритворно.
Вели пленных до тюрьмы почти месяц. За это время конвойные несколько прониклись к русским, развязывали иногда руки, давали нюхать табак. Интересовались Россией, русским языком и культурой, насколько это позволял языковой барьер. Оказалось, что в Японии к русскому писанию относились почтенно, поскольку оно считалось редкостью. Так, один из японцев хранил в идеальной чистоте веер, на котором было написаны строки из русской песни "Ах! Скучно мне на чужой стороне!". Он хранил этот веер в нескольких листах бумаги и никому не позволял его трогать. Пленные исписали японцам несколько сотен вееров и листов бумаги, по подсчетам Головнина. За это конвойные их благодарили и угощали табаком.
Когда русских наконец привели в тюрьму, их поместили в тесных каморках без окон и с очень низкими дверными проемами, по одному-два человека. К ним регулярно наведывался лекарь и местные чиновники, чтобы узнать о нуждах пленных. И, снова противоречие, кормили их при этом очень худо, одним редечным бульоном.
В плену им предстояло находиться два года. И пока несчастные моряки сидели в тюрьме, русские под руководством того самого офицера Рикорда предприняли три спасательные экспедиции к берегам Японии.
Команда Головнина стала первыми пленниками, которых японцы освободили. После мирного разрешения конфликта начали развиваться русско-японские отношения.
Василий Головнин за эти два года познакомился с нравами, историей Японии. Он был очень наблюдательным человеком и привел в своей книге любопытные для того времени факты. Об этой стороне "записок" я расскажу в следующем посте.
