И опять она не заметила, как осталась одна, как ушел тот, чей голос пробирал до самого сердца.
Она склонила голову, закрыв глаза. Ей было страшно, неизвестность пугала и самое страшное - надежда таяла. Без надежды она долго не проживет, а ведь уже не верилось, в счастливое возвращение домой.
Не заметно для себя девушка задремала, а проснулась от прикосновения все той же холодной руки к ее щеке...
Теперь мужчина стоял перед ней, но лица его не было видно - скрывал капюшон. И что самое важное - он был не один, вместе с пятью помощниками. Крик ее замер на губах, так и не вырвавшись.
- Я домой хочу... - прошептала девушка и, не сдержавшись, всхлипнула.
- Прости, девочка, но это невозможно.
И ведь в голосе не было ни капли сожаления. Он положил ладонь снова ей на плечо.
- Все готово? Отвязывайте и на стол.
- Но... но... - прошептала девушка, переводя взгляд с одного на другого, бледнея и чувствуя, как холодный пот покрыл лоб.
- Да, Господин. - с поклоном отозвались двое из пятерых окружавших высокого мужчину. И ведь выполнили приказ быстро: подняли девушку и положили на стол, развязав руки и привязав за руки и ноги к столу.
Было видно, что мужчина привык приказывать и к тому, то его приказы выполняются. Вот и сейчас...
Подошел к уложенной девушке. Погладил ее по волосам.
- Нет никаких "но". Нож.
- Зачем? - прошептала она, смотря на мужчину, пытаясь увидеть его лицо.
Только не получалось. Капюшен его голову окутывал словно тьма и ни одной черты лица не было заметно. А тем временем в его ладонь вложили расколенный нож из серебра.
- Ты лишь путь достижения цели. Ничего личного.
Взял ее руку и стал вырезать знак на запястье. Движения его были уверенными и точными. И не скажешь, что эти движения и это тело принадлежали немолодому уже человеку, посвятившему поискам полжизни. Он не обращал внимания на чувства девушки и ее боль.
Боль пронзила тело и мозг девушки, на миг дыхание исчезло, затем же она закричала, пытаясь вырвать руку из его железной хватки. Вот только держал ее будто и не человек вовсе и рукой даже шевельнуть не удалось.
Но как только знак был вырезан, мужчина разжал пальцы и посмотрел на девушку. Та едва дышала, отчаявшись избавиться от боли, рука горела огнем.
- Господи... За что... Домой хочу... - она даже не плакала, слез словно не было.
Он взял другую руку и передал кинжал помощнику.
- Снова на огонь. Он остыл, - пока же погладил ее ладонь и запястье. - Ты говоришь глупости. И все же это лишний раз демонстрирует твою чистоту.
Кинжал же немедленно стали накалять вновь, действуя с почтением и молчанием. Говорить разрешалось только Господину и Жертве, с того момента, как приступили к ритуалу и стали вырезать знак.
Девушка всхлипывала. Запястье гореть непрекращало, но она боялась посмотреть на руку.
- Не надо... прошу вас... не надо... - шептала она. - Я же ничего не делала...
- Болеть скоро перестанет.- Известил мужчина, продолжая поглаживать ту руку, которую предстояло резать следующей, зачем-то стараясь сделать свои поглаживания приятными. - Да. Ты ничего не сделала. Как раз то, что мне надо.
- Тогда отпустите меня! - взмолилась она. Умом понимая, что не отпустят. Вот только сердце отказывалось верить.
- Я только что сказал, то ты именно та, кто нужна нам, - в его голосе появились смутные веселые нотки. - Разве, я отпущу тебя? Нет, этого не случится. Но ты поможешь сделать мир лучше.
- Зачем я вам нужна?! - вскрикнула девушка нервно.
- О, ты все увидишь уже сегодня. Нож.
Он прекратил ее гладить и протянул руку за ножом. Голос его, в котором до того звучали вполне человеческие интонации, теперь вновь стал ледяным.
- Не надо! - закричала она в страхе, вот только крик не помешал вложить в руки мужчины рукоять ножа. Как и не помешал ему начать вырезать на втором ее запястье знак. Он будто и не слышал ее криков, продолжая спокойно и уверенно делать то, что давно планировал, чего давно хотел.
Боль обессилила ее, она лишь лежала, смотря в потолок и вздрагивая, надеясь что все закончилось. Вот только это было лишь начало ужаса. И ведь девушка даже не подозревала, что ждет ее впереди.
Нашла в себе силы приподнять голову над столом и посмотреть на запястья. Охнула, увидев странные непонятные знаки.
- Что это?! - вырвалось из ее груди против воли.
- Руны, - коротко ответил мужчина и кивнул помощникам.
- Вы свободны. Я позову вас на последней стадии.
Сам же положил девушке ладонь на лоб и заставил опустить голову обратно.
Пятеро помощников, по одному куску души на каждого для удержания, бесшумно покинули помещение, уйдя в специально подготовленное для ожидания жертвоприношения.
- Развяжите... прошу...
Он провел рукой по ее щеке, потом по шее. Взял за подбородок.
- Уже недолго осталось.
Но это были скорее мысли вслух. Вот только раньше времени он не хотел заставлять девушку терять последние силы и последнюю надежду, на это будет свое время. Поэтому развязал. И ведь рассчет оказался верным. В сердце разгорелось жаркое пламя, которое словно согревало ее изнутри. Имя этому пламени было Надежда.
Она села, стоило ей почувствовать как веревки спали. И шокированно смотрела на запястья, на которых были раны.
- Господи... - прошептала она, облизнув губы.
- Крови нет, раны неглубокие, качнул он головой и снова поймал ее руку, внимательно осмотрел. Следом - другую. Убедился в правильности и техничности знаков.
- Как тебя зовут? - внезапно поинтересовался он
Она вздрагивала, когда он осматривал ее запястья. Ей не нравилось происходящее, но сделать ничего не могла, понимая что не сбежать. Ведь она была слабее мужчины. И даже если ей чудом удасться выйти отсюда, там за дверью еще пятеро. Она вздохнула, опустив голову.
- Хара... - едва слышно выдохнула девушка.
- Хара, - задумчиво повторил он ее имя.
Но это сейчас не имело особого значения. Мужчина спросил об этом просто так, чтобы ее успокоить и отвлечь о происходящего.
- Что, руки сильно болят? - вдруг поинтересовался. Так же неожиданно, как спросил о имени.
Она кивнула головой. Затем помотала, чуть позже пожала плечами. Запуталась.
- И да и нет... они... горят и словно колятся... - честно сказала девушка. - Вы говорили пройдут... когда же?
- Скоро. Точнее, скоро это не будет тебя волновать.
Он позволил ей посидеть так минут двадцать и снова привязал. Теперь следовала позвать помощников и приступить к основной части ритуала.