Громкие крики птиц разбудили Антона.
Антон открыл глаза.
Он стоял посреди серой пустоши.
По белому небу бежали черные буквы:
"А впереди, посреди бесконечного пространства стояла дверь".
А впереди, посреди бесконечного пространства стояла дверь.
Над дверью кружились сотни птиц.
Черных птиц.
Их темные перья падали на землю
подобно снегу.
В дверь постучали.
Антон сделал шаг.
И вот он уже прислонился к глазку,
чтобы посмотреть, кто хочет попасть на эту сторону.
Три фигуры в черных одеждах и в полностью скрывающих лица вытянутых птичьих масках стояли напротив.
Антон протянул руку к ручке.
-Не открывай им...
Антон обернулся.
Перед ним стоял человек в птичьей маске,
закрывающей лишь половину его лица.
От тела человека то и дело отрывались черные тени,
Которые взмывали в небо, обращаясь там в птиц.
- Не открывай им, они пришли ко мне, но я не хочу их видеть.
Человек улыбнулся.
- Кто ты такой?
- Я птичий бог, Антон, все птицы в этом мире созданы мной.
- А кто те, что пришли к тебе?
- Это птичьи дьяволы, Антон, ведь если есть бог, то должен быть и дьявол, у птиц бог - я, а дьяволов не счесть...
- Зачем они хотят войти в эту дверь?
- Чтобы выпустить моих птиц в свой мир, но мои птицы должны остаться здесь, они рождены, чтобы кружить под белыми небесами.
- А что случится, если они все-таки выпустят твоих птиц?
- Птичьих дьяволов станет больше.
Антон почувствовал печаль в голосе птичьего бога,
печаль, что разлилась по телу Антона, превращая его в птицу, жалобно кричащую в белом небе о том, что дверь открывать нельзя
"жалобно кричащую в белом небе о том, что дверь открывать нельзя",
- Тебе больше нельзя оставаться здесь, Антон, останешься еще хоть на одну минуту и уйти отсюда уже не сможешь.
- Я стану птичьим богом, да?
- Ты станешь тем, кто открыл дверь...
Антон поднял веки.
Шаман курил трубку, а в ногах у него валялась птичья маска
"Это Шушка, Антон, это Шушка".
Шаман смеется.
(Sylvain Chauveau Le Brasier de Tristesse) – это музыка, под которую надо читать сию легенду* (это было примечание автора).