- Это пятое, - не отвлекаясь от затейливого процесса взбивания, ответил Йалокин, - Нет, оно еще, безусловно, не потеряно окончательно, но он не продвинулся ни на йоту. Я каждое полнолуние отдаю ему почти всю свою энергию, направляя ее в самый центр его существа, практически выкладываю мозаику образа того, каким он должен стать, чтобы в нашем мире смог перебраться со своего корабля Однотонных1 хотя бы на судно Вечных Странников2.
Оставляю последний пазл. Честное слово, положил бы и его, но, ты ведь понимаешь, хоть в один кусочек должны быть вложены его усилия, иначе не сработает. А он - вот ты можешь себе представить? - использует МОЮ энергию опять же для достижения материальных благ. Всю. Мою. Энергию. Без сожалений.
Йалокин удрученно потер глаза и продолжил:
- Устал я с ним, Скела. С каждым новым воплощением он становится все тверже изнутри, костенеет. Теперь он меня не то чтобы не слышит - не хочет слышать. Боюсь, на этом его существование закончится в принципе. Ни на одной захудалой шлюпке не примут такой кремень.
Черные глаза ангела отражали сияние заходящего солнца, но от этого выглядели еще более усталыми. Йалокин взлохматил свои курчавые волосы и, бросив венчик, тяжело опустился на диван рядом с другом.
Их дом назывался кораблём Верящих и Ведущих – здесь путешествовали души, уже заслужившие себе звания ангелов путем личностного и духовного роста и, как следствие, ставшие счастливыми на земле независимо от кого-то или чего-то. Души, которые от воплощения к воплощению проходили испытания и выносили из них осознанный опыт, принимали уроки, и становились все ближе к Заветному3. Каждый Верящий и Ведущий сопровождал одну душу, которая в данный момент времени проходила испытания визу, среди людей. По собственному желанию каждый из них мог сопровождать одну душу в нескольких воплощениях или во всех, пока та не достигнет высшего просвещения. Именно так поступил Йалокин.
Светлобородый Скела встал и начал неспешно ходить по призрачной палубе, измеряя ее шагами. Полы его свободной, доходящей до середины бедра, клетчатой рубашки развевал слабый теплый ветерок, словно бы робко заигрывая не то с самим ангелом, не то с тканью. Надо отметить, что одевались жители корабля Верящих и Ведущих по собственному разумению – никаких мантий, тог или туник на голое тело. Другое дело, если кто-то действительно захочет в этом ходить. Но такого ни разу не случалось. Большая часть ангелов одевалась все же также, как их подопечные, если конечно их пол совпадал. В основном, это были свободные брюки из легких тканей и такие же свободные, светлых тонов, рубашки. Ярких и кричащих красок в их одежде не допускалось, чтобы не создавать пестроты.
- Ну а болезни ты пробовал? – он остановился прямо напротив друга, отбросив тень на его голову.
- Пробовал. Можешь мне поверить, я перепробовал все методы из стандартного списка, которые, как правило, даже если и не с первого раза, но влекут за собой переоценку ценностей. Ничем не пробиться к нему. Все равно материальное для него важнее, - Йалокин оперся локтями на свои колени и подпер подбородок ладонями, - Если честно, я даже несколько раз пробовал так называемый нестандартный список, - добавил он, чуть понизив голос.
- Ну-ка, ну-ка, - встрепенулся Скела, и снова уселся на диван, вполоборота к собеседнику.
Йалокин повернулся к нему:
- Я несколько раз устраивал ему встречи с душами, подходящими по вибрациям. Однажды даже договорился с той, которая в прошлых их воплощениях была ему сестрой. То есть теоретически он должен бы был ее узнать и, следовательно, привязаться сильнее, - ангел
развел руками и отрицательно покачал головой, - В нем лишь на несколько месяцев проснулось что-то настоящее и истинное, а потом он вновь ударился в материальное.
- Каменьмневместооблака, - снова выругался Скела, - Обычно вся эта любовная карусель пробирает любую душу.
- Вот именно. Обычно, - подытожил Йалокин, снова возвращаясь к венчику и тесту для пирога. Он тяжко вздохнул, окуная руки в липкое месиво, а через пару секунд, словно опомнившись, встрепенулся, - А где, собственно, Яйам?
Скела по-доброму усмехнулся, теребя бороду:
- А сударь сегодня с парашютом прыгает.
Йалокин несомненно поперхнулся бы и подавился тем самым пирогом, с которым возится, будь тот готов, но, так как готов он еще не был, ангелу осталось только молча обескуражиться:
- В смысле??
Скела рассмеялся, и смех этот раскатом далекого грома разнесся над городом:
- Его подопечной взбрело в голову совершить сие не очень безопасное действо, а наш Яйам изъявил желание ее сопровождать, хотя в обязанности это и не входит, если ты помнишь.
- Ну, в обязанности-то, может и не входит, но присматривать за ними все же желательно, - улыбнулся кучерявый ангел, продолжая обнимать пальцами тесто.
- Присматривай – не присматривай, ошибок наделают – ого-го, им только волю дай, - недовольно покачал головой Скела, - Взять хоть моего, - он махнул рукой куда-то вниз, в неопределенность, - Вчера ему подкинул в почтовый ящик два журнала - в один из них требуется штатный фотограф – командировки, путешествия, города, страны, любимое дело – все как он мечтает. Во втором журнале объявление о том, что они иногда покупают фотографии у сторонних лиц – никакой стабильности, путешествий, бабушка надвое сказала, в общем. Угадай, куда мой оболтус позвонил? – он красноречиво поднял глаза на Йалокина, всем своим видом выражая недовольство.
- Видимо, во второй, - грустно усмехнулся темноволосый ангел.
Скела сначала поднял руки и голову вверх, словно взывая к НЕМУ, а потом с силой ударил ладонями по коленям:
- Во второй, недостигнутьмнеЗаветного, во второй! Как так можно, скажи мне? Ведь я ему уже коридор возможностей открыл, Йал, ему только позвонить надо было, запустить мой механизм, и покатилось бы все как с горочки, только вверх.
- Не сердись так на него, - постарался успокоить друга второй ангел, - Он ведь наверняка просто испугался.
- Просто испугался, - скептически повторил Скела, встав с дивана и подойдя к Йалокиину, - Знал бы ты, сколько моих коридоров возможностей он уже пропустил, сколько я сил и энергии вкладывал, чтобы составить правдоподобные и четкие цепочки событий, после запуска которых - после его маленького шажка - вырисовалась бы такая жизнь, о которой он даже не смеет мечтать.
- Я понимаю, - не отрываясь от процесса говорил Йалокин, - Вспомни себя, когда ты еще не был Верящим и Ведущим, - он с хитринкой посмотрел в зеленые глаза Скелы, - С какого раза ты поборол свой страх неудачи?
- Да, не с первого, - с неохотой согласился тот, - Но почему хотя бы просто не попробовать, я не понимаю? – светлобородый ангел, кажется, готов был "вскипеть", - Ведь это же просто – взять и попробовать.
- Согласен. Тебе – просто, - снова улыбнулся Йалокин, - Пытайся еще. Много страхов у вас по курсу?
Скела подхватил из глубокой чашки нежно-лазурного стекла пару ягод спелой ирги и положил их в рот. Спустя мгновение потянулся снова, но Йалокин несильно ударил его по руке:
- Кто-то говорил недавно, что они – он указал взглядом вниз, на город, - как дети до последнего вздоха, - ангел насмешливо улыбнулся, - Может, это они от тебя набрались, а?
- Может быть, - тоже улыбнулся Скела и, ухватив еще несколько ягод, вернулся на диван, - Если серьезно, страхов у нас не так уж много, - продолжил он свою грустную "песню", - Самое
обидное, что в предыдущей жизни он уже преодолевал некоторые из них. Все-таки иногда чертовски жаль, что мы ничего не помним, стоит нам оказаться внизу в человеческом обличье.
- Не употребляй ты этого слова, Скела, - взмолился темноволосый "кулинар".
