Без Арно я остро чувствовала, что должна спасти старую, больную, никому не нужную овчарку.
У которой нет надежды. И она пришла ко мне. Старенький, лет пятнадцати восточник с проблемами всего вместе взятого. Он был брошен на дачных участках, но родился под счастливой звездой, и мы о нем узнали. Когда я увидела восточника с висячим левым ухом на негнущихся лапах, у меня не возникло никаких мыслей, кроме одной - ЭТО ОН. Назвали мы его Аро.
Наверное, это был странный выбор — взять старую немаленькую собаку с кучей болезней. Если до смерти Арно (я рассказывала его историю здесь) я думала о том, что хорошо было бы вырастить восточника со щенка, то после того, как Арно ушёл, сразу стало ясно — только старика и только овчарку.
Когда Аро лег на мягкое Арношкино место и глубоко блаженно вздохнул, в моей душе наступил мир. Все встало на свои места. Я сижу за компьютером, а рядом со мной, слева, как всегда, спит старая овчарка и ворчит во сне.
Это было ласковейшее животное, совсем не такое суровое, как его предшественник Арно. Он даже напоминал Плюшку (ссылка на статью) характером. Лизучий и благодарный добряк. Мы переживали, как он подружится с нашим стадом — а он и не думал ни с кем конфликтовать, хотя некоторые его побаивались.
На прогулки мы определили Аро к мелкому стаду:-)) Он медленно передвигался на своих слабых лапах, спотыкался, заваливался, и гулять ему нужно было отдельно. В нагрузку к нему всегда бралась Плюшка, которая гулять вообще не любила: выйдет на улицу и тут же назад тянет. А большое стадо —- оно бегающее и прыгающее, Аро просто не подошел бы этот ритм выгула. Так они и жили с Плюхой дома и на улице — щека к щеке, часто втискиваясь вдвоём в одно маленькое пространство.
Прожив у нас всего неделю, он вписался в коллектив, будто рос здесь с щенячьего возраста. Мы его прозвали гигаплюшкой, потому что плюшка — это, по большому счету, состояние души)) Хотя единственным, кто построил самого!! Брейна (кто не знает звезду - про него здесь) стал именно Аро. Брейн с нами был относительно недавно, жили мы тогда в городе, вернее, доживали, поскольку появление в нашей семье этого крокомонстра и стало катализатором нашего переезда в деревню.
У Брейна была (и никуда не делась до сих пор) агрессия к людям и своим собакам, членам своей стаи — до жизни в клетке он гнобил всех наших со страшной силой, разнимали швабрами. Однажды, после очередного истеричного лая и валяния по полу оба замерли в милейшей мизансцене: Брейн с выпученными глазами лежал на спине с прижатыми лапками к животику, а Аро, согнувшись над ним как Акела над добычей, с широченной улыбкой держал в зубах брейновские яйтса :-))
В тот момент Брейн переосмыслил отношение внутри стаи и понял, что нифига он тут не главный. Впрочем, яйца это ему не спасло, и из-за своей радикально разрушительной силы (жрать все, что видит в квартире, в том числе вынимать болты из бетона зубами) он переселился в отдельный апартамент, клетку.
Из невменяемо несчастной, никому не нужной, верой и правдой служившей на промзонах и объектах, а потом слитой на голодную смерть старой овчарки, Аро превратился в Семье в бодрящегося добродушного старичка и прожил с нами три счастливых года. От воспоминаний о нем в моей душе разливается тепло. Псиномать определённо тоже родилась под счастливой звездой, потому что именно со мной прожил последние свои годы этот волшебный пёс.