Раньше Йолин не приходилось работать с живым, растущим деревом, да и сама она была ещё совсем молода и неопытна – это была её первая беременность. Поэтому драконесса несколько раз, узелок за узелком, проверила весь сплетённый узор, боясь допустить хоть одну маленькую ошибку. Ошибок вроде бы не было, волшебный узор был правилен, сиял и дышал, что также было хорошим знаком. Йолин вздохнула, наложила плетение на сад и отпустила его.
Узор вспыхнул и погас – волшебство состоялось. Ничего не изменилось. Йолин подождала. Яблоки не стали крупнее даже на маковое зернышко. Йолин раздраженно взревела, замахала крыльями и поднялась, разбрызгивая пот – она так старалась, что даже вспотела от напряжения, но всё равно ничего не получилось! Она уже готова была обрушиться на ни в чём не повинный сад, но тут её внимание привлекла толпа, бежавшая к селению. Её заметили, когда она поднималась на разведку.
Злость сорвать не удалось. Конечно, население и трёх таких деревень не могло быть серьезной угрозой для дракона, но крылатый народ давно жил рядом с людьми, и Йолин очень хорошо знала, что можно себе позволить, а чего лучше не позволять, даже если ты беременна и в гневе. Украденную овцу или сломанную яблоню ей бы простили – с кем не бывает, и сами тем же грешат. Но разорённая деревня – это уже серьёзно. После подобной выходки здесь появятся монахи из этой проклятущей Школы Противостояния, и тогда ей придется несладко. Хотя бы потому, что она ждёт ребёнка и не может – не имеет права – применять боевые плетения, способные убить не только врага, но и яйцо в её чреве. А монахи стесняться, конечно же, не будут…
Селяне нашли свою деревню целой и невредимой. Оставленные сторожами мальчишки отделались испугом, не пропало ни овцы, ни свиньи, ни одна самая ветхая сараюшка не пострадала. Посудачив, что могло понадобиться здесь дракону, если всё цело, толпа рассосалась. Но возле своего сада садовник Хабир нашел следы страшных когтей и янтарные капли застывшего драконьего пота.
Разумеется, что это за вещество, не понял никто. Похожие на янтарь кусочки неведомого камня были теплы на ощупь и слегка светились в темноте. Когда Хабир отвёз несколько кусочков в город, в Школу Противостояния, и получил за них бешеные деньги, деревня прониклась к нему тихой ненавистью.
Нет, в самом деле, почтенные, как было не возмущаться подобной несправедливостью судьбы? Мало того, что Хабир был самым именитым садоводом в округе, разводил самые дорогие и редкие сорта яблонь, но никогда не делился черенками даже за деньги, мало того, что он был богат до неприличия и до неприличия же прижимист, так ещё и драконьи камни ему привалили! Стерпеть это было невозможно, и мальчишки окрестных селений собрались в набег на его сад.
Конечно, все мальчишки лазят по садам. Но поскольку почти у каждого дома росли свои плодовые деревья, то по садам детвора лазила не ради фруктов, которых и дома было навалом, а скорее ради того, чтобы показать свою доблесть. Садоводы это прекрасно знали – сами такими были, - и потому гоняли не строго. Все – кроме старого Хабира, не упускавшего случая отодрать хворостиной пойманного воришку… На сей раз мальчишки собрались в поход не ради славы, а ради мести, и намеревались как можно больше навредить везучему Хабиру. Нет, почтенные, конечно же, они не стали бы ломать яблони – для детей, у которых в предках десятки поколений садоводов, это равносильно убийству. Но вот обтрясти эти яблони, чтобы оставить без урожая вредного старика – совсем другое дело…
Но так случилось, что эта орда попалась на глаза Йолин, которая сидела неподалеку в скалах, не в состоянии утолить свой голод, и не в силах удалиться от вожделённого сада. Увидев, как шустрые маленькие тени одна за другой исчезают за оградой, драконесса мгновенно составила план.
Яблоки увеличить ей не удалось, но что могло помешать ей уменьшить себя? И не просто уменьшить, а принять облик человеческого детёныша? В таком виде она сможет вволю наесться яблок, а если её поймают, то ничего не сделают – люди не убивают своих детей из-за нескольких плодов.
Йолин быстро сплела узор и набросила его на себя, глотая слюнки в предвкушении пиршества. Через несколько минут девочка с туго заплетённой, чтобы не цепляться волосами за ветки, золотой косой скрылась среди деревьев…
Йолин подняла руки в сплетение листьев и веток, нашарила гладкий яблочный бок, сорвала тяжёлый, почти поспевший плод и, вдохнув его аромат, вонзила в него свои зубы, едва не застонав от обжигающего, острого наслаждения, когда кисловато-сладкий сок, душистый и безумно вкусный, брызнул ей в рот.
- Эй, - окликнули её из темноты, - идём дальше! Старый хрыч самые лучшие в середине сада посадил!
Самые лучшие?! Лучше, чем ЭТО?! Йолин ринулась туда, где уже шелестели, осыпаясь, яблони…
В самом разгаре пиршества, когда мальчишки обтрясали последние деревья ценных сортов, а Йолин сбилась со счета съеденных яблок, послышались торопливые шаркающие шаги и хриплый крик:
- Пусть чума поразит вас, истребители моих трудов! Вы загубили весь мой сад!
Мальчишки брызнули в разные стороны. Йолин замешкалась, уверенная в своей безопасности, и цепкая рука с узловатыми грубыми пальцами ухватила её повыше локтя.
- Попался, отродье шакала! А ну, идем-ка на свет. Я хочу посмотреть в твои бесстыжие глаза, прежде чем спущу с тебя три шкуры!
Едва поспевая за разъяренным садовником, опешившая Йолин дожевывала очередное потрясающе вкусное яблоко. И только когда Хабир выволок её за ограду сада и замахнулся на нее хворостиной, она поняла, что сейчас её – ЕЁ! – высекут, как обыкновенного человеческого детёныша.