Решил исповедаться в грехах богатый человек. Выбирал такого батюшку, чтобы при словах “любовница” и “кидок” брезгливо не морщился. Еще хотел, чтобы простил аборты, сделанные женой. Другой крови на руках, к счастью, не было. Аборты жена сделала до крещения. После крещения, этим не грешили, и Бог послал еще двоих сыновей.
Любовницы и желание захапать побольше, с возрастом, иссякали. Все больше хотелось покоя. У любовницы надо напрягаться, в сауне жарко. Вдруг, сосуд в башке от напряга или жары лопнет и будет жена судна из-под тебя таскать. Кому это надо? Никому.
На рыбалке - водичка течет, птички щебечут, костерок потрескивает. На охоте - тайга, вековые кедры подпирают небо, воздух сам в легкие затекает, на поясе фляжка с коньяком. Тут сам процесс дорог. А если еще и результат получается, то самомнение раздувается до макушек кедров.
Поэтому возникает охота и рыбалка. И желание исповедаться.
Батюшку нашли. Классный такой батюшка. Бывший мастер спорта по борьбе. Ушел после больших побед из большого спорта.
Многие не понимают, а батюшка, хоть и лекарь душ, но человек. Он может устать, болеть, у него могут быть проблемы с женой и детьми. Он может быть невнимателен на службе и на Вашей исповеди.
Отец Никита всегда выслушивал. Задавал каверзные вопросы. Самый простой и убийственный вопрос: “Ты же знала, что это не хорошо, зачем делала?” Простой вопрос, а попробуй ответь! Батюшка пощурится с улыбкой, потреплет бороду, вздохнет, но грехи отпустит.
Исповедался у отца Никиты наш Дмитрий. Потом, с легкой душой, пригласил отца Никиту и отца Сергия в лесничество, на озерко за утками.
Когда батюшки приехали в лесничество отец Сергий, первый вылез из машины.
- Ну, здравствуйте, православные, – сказал он, вышедшим на порог избушки, – смейтесь, можно. Мы не обидимся.
Православные не поняли, чему смеяться. Из машины вылез отец Никита, встал рядом с Сергием. Отец Никита два метра ростом и 150 кг весом, отец Сергий ростом 170 см и весом чуть больше 60 кг.
Встречавшие заулыбались. Их было трое – Иван, хозяин дома и Павел с Алексеем – друзья Дмитрия, тоже бизнесмены.
- Он маленький, но хитрый. Всегда перед настоятелем успеет леща кинуть. Я пока развернусь, а он тут как тут, – пошутил отец Никита.
“Избушка” – двухэтажный дом посреди леса: с камином, современно обставленной кухней и всеми удобствами, был гордостью Ивана. Услуги Ивана были не бесплатные. В охоте он участия никогда не принимал, иногда ходил на рыбалку.
В доме было тепло, пахло сосновыми дровами. Они прошли в гостиную, в камине потрескивали дрова, две собаки подняли морды и уставились на батюшек.
- Соня, Федя лежать, – скомандовал Павел.
Отец Сергий внимательно глянул на Павла, хотел спросить, где он мог его видеть, но отец Никита перебил его.
- Ух ты, какая лайка! – восхищенно сказал он, разглядывая Соню, – ты двортерьер, тоже красивый, – добавил он второй собаке.
- Кто двортерьер!? Федя?! Я, за этого двортерьера, 30 тысяч отдал, – обиженно, сказал Алексей.
- Вот теперь ходишь и всем рассказываешь, что это немецкий ягдтерьер, прекрасная охотничья собака, – со смехом добавил Павел.
- Я всегда говорил, что выглядит он, как дворняжка, – вмешался в спор Дмитрий.
Отец Никита смутился.
- Извините, я не хотел.
- Вы не переживайте, он всегда так спорит. А собака, правда, хорошая. Охотник! – вмешался хозяин.
Так все перезнакомились. Дмитрий, Алесей и Павел давно делали деньги на всем.
На столе их ждал коньяк, Алексей уже нанизывал шашлык. Посидели, поговорили. Легли спать – на охоте подъем ранний.
На следующий день, чуть свет, вышли в лес. Осень в России пора красивая – “пышное природы увяданье” – не надо пытаться сказать лучше гения. А тут солнышко это увядание первыми лучиками осветило, и красота открылась неописуемая. Встали на опушке наши пять охотников и залюбовались.
- Ляпота, – процитировал "Ивана Васильевича" Павел.
- Да, что есть, то есть, – подтвердил отец Сергий, в который раз, внимательно глянул на Павла.
Отец Сергий помнил голос, поворот головы – остальное в тумане. “Может прихожанин, исповедывался когда” – сказал себе отец Сергий и решил больше не думать о Павле.
- Тут до озера километра три по лесу, – сказал Дмитрий.
- Ну, пошли тогда, – ответил отец Никита и громко вдохнул запах прелой листвы.
Собаки, с веселым лаем, помчались по шуршащей листве.
Потом, как–то получилось, что отец Никита и отец Сергий отделились от компании. Отец Никита присел за кустами на пень, снял куртку, глотнул коньяка.
- Ты что уселся, пойдем, а то все интересное пропустим, – пошутил отец Сергей.
- Ты чего на Павла так зыркаешь?
- А что заметно?
- Мне заметно…
- Я его знаю откуда–то … Понимаешь, голос и как голову поворачивает помню, а больше ничего… Что я с тобой поперся? Не люблю я охоту! Вот рыбалка, это да…
Отец Никита посмотрел на отца Сергия, как на растерянного ребенка.
- Сережа, ты много чего помнить можешь… ты не думай об этом. Посмотри, как красиво …
Перед ними стоял лесок с редкими елками и золотыми березками.
- Я стараюсь, но, как-то, не отвязывается. Жарко.
Отец Сергий начал снимать свитер.
Дмитрий первым заметил отсутствие батюшек, потом забеспокоились Алексей и Павел. Покричали и начали искать. Вдруг Соня застыла перед большим кустом, потом Федя подбежал и начал усиленно нюхать воздух. Куст шевелился. Послышалось что–то похожее на рычание. Трое охотников прицелились и застыли. Из–за куста вынырнуло что-то темное, опять зарычало. Отец Никита резко встал и оттолкнул отца Сергия.
- Мужики это мы…
Но было поздно – раздался выстрел… Дмитрий выстрелил.
Отец Сергий пытался снять темно-коричневый свитер. Свитер зацепился за ремень, он не мог стянуть его с головы. Когда он встал у Дмитрия, Алексея и Павла на было сомнений, что там за кустом, медведь. Отец Никита сквозь ветки увидел их и понял, если он не встанет, они попадут прямо в голову отца Сергея. И он встал во все свои два метра. Раздался выстрел.
Отец Никита еще стоял. Отец Сергий, наконец, сорвал с себя свитер, швырнул на землю. Сквозь ветки он увидел, что растерянный Дмитрий кинул ружье, а Алексей и Павел так и застыли, не опуская ружей. Алексей начал потихоньку отходить к брошенному свитеру. До кустарников было шагов 15. И тут отец Сергий вспомнил, где он видел эту голову и слышал этот голос…
По официальной версии к началу марта 1995 года боевики отступили и Грозный перешел под контроль российских войск. Но в руинах, полностью разрушенного города, то там, то тут раздавались выстрелы. По разрушенному городу постоянно ходили солдаты. Отец Сергий, тогда 22 летний паренек по имени Сережа и еще несколько солдат стояли посреди улицы. Сережа заметил мелькнувшую тень в разрушенном доме.
- Пойдем, – шепнул он товарищам.
Они кивнули в ответ.
Если это был снайпер, то спастись они могли только в этом разрушенном доме.
В доме они разделились. Сергей бесшумно ступал по кирпичам и кускам стены. Но снайпер уже прицелился. Висок Сергея был его целью.
Из–за спины Сергея раздался хлопок и к ногам скатилась женщина в камуфляже. Ее золотые волосы выбились из–под черной повязки, голубые глаза спрашивали “это что – все?” Красное пятнышко над бровью, совсем рядом с переносицей, было ясным ответом, что это все, больше ничего не будет.
Сергей растерянно смотрел на женщину. На этой войне он видел много, но такую красавицу – снежную королеву, впервые.
- Я ее четыре месяца ловил, – услышал Сергей голос издалека и почувствовал, как до него дотронулась чья-то рука.
Он повернулся и увидел перед собой мужчину в камуфляже. Лицо, в тени, он не разглядел.
- Ой, парень, я тебя кажись зацепил, ты, вообще, ушастый.
Дальше послышалось скрипенье рации и мужчина сказал:
- Докладывает Незабудка – объект “иностранка” уничтожен, есть один, раненый, – со смехом добавил, – скорей царапнутый.
Сергей начал падать, прибежали его товарищи, отволокли к стене.
- Мы тебе говорили, заправляй свои лопухи под повязку – отстрелят. Нет, тебе все жало. Теперь будешь одноухий ходить – сказал один из товарищей Сергей.
Незабудка деловито оглядел ухо Сергея.
- Нет, ухо это хрящ – соберут. Давайте его потуже забинтуем, а то он от кровопотери помрет. Из уха сильно кровит.
Дальше, Сергей смутно помнил, что тельняшку Гриши Ломова разрезали на полоски и забинтовали ему ухо.
Потом был госпиталь и дембель.
Дома он устроился рабочим на завод. Но все было чужое, но ночам в голове звучали выстрелы и взрывы. Иногда, он просыпался от чувства запаха крови на поле боя. Мать плакала, отец ходил серый, а бабушка предложила сходить в церковь. В церкви, певчие пели звонкими голосами, свет пробивался через высокий купол на иконы и лица икон оживали.
Как–то, само собой, Сережа поступил в семинарию, потом женился, потом стал батюшкой.
Окончание следует ….
Пишите, пожалуйста, комментарии. Мне важно Ваше мнение.