Возрождением мы называем целую эпоху, когда в итальянских городах (хотя и не только в них) бурно расцвели искусства, появилась целая плеяда великих художников, а расширение кругозора за пределы христианской догматики происходило в форме возврата к достижениям и идеалам Античной цивилизации. В этом значении слово «Возрождение» означает в первую очередь возрождение древнеримских эстетических ценностей, эталонов, приемов в скульптуре, живописи и архитектуре XIV-XVI веков.
Но, как это часто бывает, само по себе слово «Возрождение» применительно к этому периоду как будто бы случайно прилетело, припорхнуло из несколько иных сфер. Применительно к Флоренции XV столетия его впервые употребил французский историк Жюль Мишле, который в 1850 году написал седьмой том фундаментальной «Истории Франции». И только одним из эпизодов этого тома был итальянский поход французского короля Карла VIII, состоявшийся в 1494 году. Вот тут-то самым любопытным образом и совпали попытка найти удачное определение для той поры, когда во Флоренции практически одновременно творили Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэль, личные переживания и чувства их современника короля Франции Карла VIII, а также мысли и чувства историка Мишле, жившего на три с половиной столетия позже.
Итак, Мишле написал несколько томов «Истории Франции», и том, посвященный XV веку получился мрачным, и работа над ним не доставила историку удовольствия. Герои-антагонисты этого тома – расчетливый и злой король Людовик XI, придумывавший многоходовые комбинации, сживая врага со света, и безумный в своей гордыне герцог Бургундский Карл Смелый. Интриги, месть, ненависть, убийства, заговоры, обман, подкуп – вот о чем пришлось писать Мишле.
Обычно он сперва читал лекции о соответствующем периоде французской истории, а уже после этого брался за написание очередного тома. На этот раз он читал лекции в Коллеж де Франс в 1840 году, когда был подавлен смертью первой жены, но дойдя до восхищавшего его XVI века, он встретил новую любовь и свою будущую вторую жену, пройдя, по собственному признанию, от отчаяния к возрождению.
Похожие события происходили и в жизни короля Карла VIII, о котором он как раз рассказывал. Оказавшись единственным выжившим сыном Людовика XI и его второй жены Шарлотты Савойской, Карл взошел на трон в 13-летнем возрасте. Однако волей отца ему назначили регентом старшую сестру. Отец успел устроить и брак сына, предназначив ему в жены дочь Императора Священной Римской Империи Максимилиана I, за которой в качестве приданого давали часть Артуа и Бургундии.
Но в 1488 году герцог Бретани Франциск II после неудачного падения с лошади скоропостижно умер, оставив единственной наследницей свою старшую дочь 11-летнюю Анну. Смышленая девочка имела основания опасаться, что у нее отнимут Бретань, а у Бретани – независимость. И она предложила себя в жены самому могущественному европейскому правителю Императору Максимилиану – отцу невесты Карла VIII, только что овдовевшему. Французы восприняли это как попытку увести из-под носа крупное и важное герцогство, и формальный повод тоже нашелся: по одному из многочисленных договоров, устанавливавших отношения между королем Франции и отдельными герцогами, кандидатуру жениха наследницы герцога Бретани должен был согласовать именно король, чего не было сделано.
В итоге французские войска во главе с 21-летним Карлом вторглись в Бретань и после нескольких побед осадили Ренн, где пряталась Анна, которая только что заочно вышла замуж за Максимилиана, подписав соответствующий контракт. Карл добился ее согласия на помолвку, и Анна еще позволила себе кривляться, взяв с собой в Париж две кровати и подчеркнув тем самым, что не собирается спать с королем Франции, насильно женившемся на ней. Однако после бракосочетания и утверждения этого брака как законного Папой Римским Иннокентием VIII, Карл и Анна стали очень крепкой парой, связанной и любовью, и общими интересами. И уж точно во Франции теперь правил Карл, а не регенты, а в его отсутствие дела решала Анна.
Вот в таком победном настроении Карл отправился в 1494 году с многочисленным войском в Италию, чтобы вернуть контроль над Неаполитанским королевством, на которое у него были некоторые права. Он перешел Альпы и прошел всю Италию с севера до юга, ни разу не вступив в бой. Правители небольших итальянских государств той поры не только не могли оказать ему серьезного сопротивления, но и часто вынуждены были прятаться в башнях и замках от жителей своих городов. А горожане не стремились воевать с чужеземцами, которые к тому же велим себя достаточно корректно и мягко.
Карл был шокирован тем, что он увидел – от устройства городов, заметно отличавшихся от Парижа, до шедевров архитектуры, скульптуры и живописи, в которых Флоренция и некоторые другие города за двести лет совершили тот самый прорыв, который мы сегодня и называем Возрождением, и о котором во Франции имелись к концу XV века весьма смутные представления. Восторг Карла совпал с его душевным ликованием по поводу полноценного прихода к власти и женитьбе на Анне, которую он отбил у могущественного Максимилиана.
Вот об этом-то писал Жюль Мишле на фоне собственного душевного подъема, когда назвал увиденное Карлом в Италии французским словом Renaissance – Возрождение.
Историк пишет о Карле: «И вот он уже слышит на темных улицах Флоренции шаг гасконской пехоты… Купол, творение Брунеллески, и красное здание Сеньории, и Савонаролла предстают перед ним… Вся Италия с ее красивыми девушками под сверкающим небом, с ее золотистыми плодами, быстрыми, подвижными людьми, с ее городами, обремененными историей, с церквами, полными статуй и картин. Вся Италия и ее радость жизнь прекрасной, вдохновенной, бескорыстной жизнью, украшенной трудами и заботами духа. Вся Италия, ее величие и ее вечная поэзия».
Это цитата из седьмого тома «Истории Франции» Жюля Мишле, который называется «Возрождение». Год издания этого тома – 1855 – считается годом рождения понятия «Возрождение» в его современном значении.
Но важность эпизода со вступлением Карла VIII во Флоренцию понимали уже и сами люди эпохи Возрождения. На пике этого славного времени, в 1518 году, ровно 500 лет назад, Франческо Граначчи написал картину, которую сегодня можно увидеть в Галерее Уффицци. Справа на этой картине – Палаццо Медичи, так что туристу нетрудно и сегодня распознать это место во Флоренции.
Ну а мы начинаем рассказы о событиях истории и культуры 500-летней давности. Это была удивительная эпоха, и есть хороший повод поговорить о ней спустя половину тысячелетия.
Иллюстрация 1: Франческо Граначчи. Вступление Карла VIII во Флоренцию 17 ноября 1484 года. 1518. Масло, холст. Галерея Уффицци. Источник иллюстрации: The Athenaeum.
Иллюстрация 2: Чарльз Ворнер, Гамильтон Маби, Лусия Ранкле. Портрет Карла VIII. 1902. С гравюры 1518 г. Источник иллюстрации: Викимедиа.
Иллюстрация 3: Ян Мостарт. Портрет дамы (предположительно – Анны Бретанской). Около 1520 г. Масло, дерево. Национальный музей, Познань. Источник иллюстрации: Викимедиа.
Иллюстрация 4: Тома Кутюр. Портрет Жюля Мишле. Между 1850 и 1878. Масло, холст. 183х132 см. Музей Карнавале, Париж. Источник иллюстрации: Викимедиа.