Абсурдизм сам по себе неоднороден. Можно выделить три поджанра, три течения.
Первое. Литература нонсенса. Этот вид абсурдизма основан на игре слов и парадоксах. Подлинный смысл часто зашифрован в загадках и едва уловимых аллюзиях. Также вы встретите весьма своеобразный юмор, от которого одни в восторге, другие, ну, кто потупее, его откровенно не понимают. Самые известные представители этого крыла абсурдизма: Льюис Кэрролл со своими “Алисами”, шоу Монти Пайтона и два сезона родного сериала “Осторожно модерн”. Вообще литература нонсенса это почти целиком английское явление.
Второе. Поднаправление, связанное с метафизикой и категорией Ничто. Как вы понимаете, абсурд возникает уже на той стадии, когда наш разум пытается осмыслить бесконечность, небытие, бездны микро- и макрокосма. Однако, например, синдром поиска глубинного смысла в эту категорию записать нельзя. А вот, когда вы поняли, что жизнь в принципе лишена какого-либо смысла, – тогда это действительно абсурд. Эту традицию развивали французские экзистенциалисты, прежде всего Сартр и Камю. Ну и Хайдеггер, куда же без него?
Третий подвид абсурдизма критикует рутину и повседневность. А как еще воспринимать нашу закольцованную будничную жизнь, растраченную впустую по мелочам? Абсурд в том, что драгоценное время мы спускаем на всякую муру. Наше существование бесплодно и неотрефлексировано. Мы одиноки, а ветер слов, скорее, только сильнее разобщает нас. Ближе всего к пониманию этой проблемы подобрались, конечно же, Кафка, Леонид Андреев, а заодно представители театра абсурда Ионеско и Беккет.
Теперь поговорим о признаках абсурдизма, об особенностях этого метода.
Первое. Абсурдизм нарушает языковые, нравственные и причинно-следственные нормы. Язык произведения может скатиться в набор междометий, мы наблюдаем почти полную деконструкцию речи.
Второе. Абсурд противостоит всякой дидактике. Он ничего не навязывает и никогда не занимается дешевым морализаторством, как это принято в культурном пространстве второсортных эпох.
Третье. Чаще всего абсурдистское произведение лишено основных структурных элементов. Оно не имеет ни начала, ни конца, ни кульминации и чаще всего замкнуто в цикличную форму.
Четвертое. Герои абсурдистского произведения, как правило, обезличены и лишены предыстории. У них нет ни прошлого, ни будущего, ни хоть какого-то развития. Их личность сводится к имени и фамилии, к документу.
Пятое. Абсурд все-таки довольно веселое направление, при условии, что вас веселит выворачивание слов наизнанку. Юмор необходим абсурду, чтобы хоть как-то скрасить страх, нет, ужас перед ничто, хоть как-то защититься отгородиться от осознания бессмысленности и обреченности всего сущего.
Шестое. Рутинные ритуалы пародируются и возводятся в абсолют. Абсурд фокусируется на вещах, которые мы уже не замечаем. Скажем, на чистке зубов, разговорах о погоде, ежедневных поездках через полгорода. Это все медленно, но верно убивает воображение и человека в человеке.
Седьмое. Алогичность и парадоксы все же остаются провокацией, а не нормой. Мы не можем принять абсурд и противимся ему всей душой. И авторы сами подчеркивают бредовость происходящего. Ее не замечают лишь те, кто втянут в процесс по самые гланды. А достаточно остановиться, отойти на шаг, осмотреться и охренеть.
Ну и в завершение теоретической части давайте разграничим абсурдизм и другие направления.
Не следует путать абсурд с притчей. Хотя притчи тоже пронизаны символизмом и содержат головоломки, их смысл считывается без особых проблем. Кроме того притча всегда дидактична, всегда имеет в виду некий морально-нравственный урок. Абсурд этим не страдает.
Не следует путать абсурд с антиутопией. Хотя антиутопии содержат немало абсурдных, утрированных детелей, они не бессмысленны, а в высшей степени утилитарны. Например, пожарные, сжигающие книги, органично и логично вписаны в мир “Фаренгейта” и не вызывают никакого внутреннего противоречия.
Не следует путать абсурд с арт-брютом. Искусство маргиналов, созданное психически больными людьми, тоже ошарашивает неожиданными сочетаниями и приближением к безумию. Однако арт-брют является манифестацией иррационального и хаотичного сознания. В свою очередь абсурдисты не просто отдают себе отчет в том, что они творят, но еще умудряются таким образом решать нетривиальные художественные задачи.
Не следует путать абсурдизм и постмодернизм. Постмодерн тоже может растерять структурные элементы повествования, быть до крайности фрагментарным. Но есть важное отличие. Постмодерн пародирует не реальность, а другие произведение. Поэтому там вы найдете целую ризому цитат и отсылок. Абсурдистское произведение – это вещь в себе. Ну и к тому же вы никогда не примете пошленькую иронию постмодерна за юмор абсурда.
Не следует путать абсурдизм и футуризм. Оба направления весьма вольно обходятся с языком и ставят невиданные лингвистические эксперименты. Разница а том, что Крученых и Хлебников деконструировали язык, чтобы высвободить его потенциал, создать на его обломках новый язык, сильнее и выразительнее. Абсурдисты же деконструируют язык, чтобы показать его бесполезность и никчемность. Как ни перебирай – лучше не станет.
И наконец, не следует путать абсурдизм и сатиру. Сатира в силу своей природы имеет дело только с социально-политическим контекстом. Тематика абсурда в данном случае гораздо шире. Кроме того сатирический мир не безумен и не лишен смысла. Если у Салтыкова-Щедрина изъять самодуров-правителей, а из миров Зощенко – бытовое хамство, то там вполне можно жить. Сравните с безысходностью Кафки. Абсурдисты видят корень зла в реальности, как таковой.