ч.1
Когда вскоре осенью мне предложат путёвку в Саки, я соглашусь и сопротивляться холодному времени года не буду. Полагая, что дальше некуда. Лететь решила одна. Как делали другие. Я была наивная.
И наплевать мне было на себя, не думала, что руки слабые в отличие от тех, других. И что пальто самой не одеть, которого не было - из всей одежды я «выросла», и про это не думалось, как, впрочем, обо всём другом, но мир не без добрых людей - и что будет, то и будет.
То, что я вернуть к дочери, не сгину, мне было ясно, но то, что вернусь опять «подстреленная» судьбой, подмороженная – мне б и в страшном сне не приснилось.
А верила в успех, этим, видимо, верой своей я и побеждала каждый раз. Но в здоровье я проигрывала. От холода опять некому будет меня защитить. Заколдованный круг препятствий, проклятий не отступал от меня. И порвутся трубы теплоснабжения в санатории. И сломается самолёт в воздухе.
А пока, я летела навстречу новым открытиям, новой надежде в последнем салоне, начиная с 13-го места, куда я свободно, держась за спинки кресел, дошла, и опять на удивление самой себе. И, как я узнала недавно, на высоте включаются в работу гены, отвечающие за расслабленность мышц.
Фёдор Михайлович был испуган и растерян, и всё что-то говорил и подсовывал в руки сумочки, и не мог не быть замеченным другими пассажирами, и, сея доброе для меня, он посеял в нашем салоне волшебные семена доброты и понимания, что я летела, как королева, со всевозможными знаками внимания и участия.
Такого единения русских людей я больше не испытывала. Проведённые в воздухе часы запомнились, как маленькая сказка в моей жизни. Но сказки в жизни быстро кончаются.
Спустились с трапа все мои попутчики - весельчаки, люди добрые, как вмиг надвинулись тучи, когда осталась без защиты.
Пришли два добрых молодца, очень удивившись, что я сижу далеко от выхода. Но я быстренько их успокоила, мол, сама дойду. И с Божьей помощью дошла до трапа.
А они говорят, просто уже издеваясь: «Иди дальше…» На что я ответила: «Не могу…». И только жалобно попросила: «Возьмите…». И вся жизнь передо мной уже мелькает…
Симферопольский воздух сковал все спазмы и голоса лишил. Трап впереди от ветра степного крымского лишь колыхается. Стоять - сил нет, много часов просидела в одном положении и при дозаправке в холодном салоне одна оставалась, отсюда и стремление уйти вглубь… Плачу, страх по телу прошёлся, боль в ногах, ужасы и мольба! А пятеро мужиков стоят за моей спиной и ржут: двое из службы эвакопункта при аэропорту, по идее - люди милосердные, и трое советских лётчиков.
Во что мне не верилось, зная, что они могут быть от природы или умными и плюс ещё и мудрыми, или просто умными, а значит, тоже добрыми, или не очень умными, и такие могут быть в авиации, ну уж никак не жестокими, с расстройствами психическими.
Продолжение следует......