Ответов ждут в Администрации Президента России.
С началом ноября беспокойство о судьбе Михайловского дворца и коллекций Государственного Русского музея усилилось до предела. Несмотря на то, что, как и два года назад, планы реконструкции явно буксуют и могут быть остановлены, пока ситуация развивается по плохому сценарию.
В СМИ Санкт-Петербурга появилась информация о начале процесса перемещения музейных ценностей, а это уже очень и очень серьёзно.
Любой, кому хоть раз в жизни случалось переезжать, знает, как трудно обойтись без ущерба. Страдают не только нервы, но и мебель, одежда, семейные ценности. Бьётся посуда, хранившаяся ещё со времён прабабушек. Ломаются металлические подсвечники, казавшиеся вечными. Что-то непременно забывается. Что-то теряется.
Переезд музея отличается только тем, что перевезти надо в десятки тысяч раз больше предметов. И большая часть из них – хрупкие, нежные и очень важные. В случае с Государственным Русским музеем – речь идёт о бесценной коллекции предметов истории и искусства, имеющей фундаментальное значение для всей русской культуры.
Только по этой причине нужно иметь не менее фундаментальные и неотвратимые причины для переезда и план его осуществления, продуманный до последней мелочи.
Однако и к началу ноября 2018 года необходимость реконструкции музея никак не доказана. Что касается планов переезда – они меняются, как планы обороны под натиском превосходящих сил противника. Правда, пока, оборона, организованная Владимиром Александровичем Гусевым, директором ГРМ ещё с 1988 года, вполне успешна.
Необходимость реконструкции под вопросом, но способность к обороне - доказана.
2 ноября 2018 года Куйбышевский районный суд Петербурга отказался запретить перемещение музейных ценностей и проведение строительных работ в здании Михайловского дворца, в качестве обеспечения иска, предъявленного администрации ГРМ его же собственными сотрудниками.
Ранее господину Гусеву и Ко удалось провести изменения в описание объекта охраны, исключившие из числа охраняемых, например, некоторые капитальные стены Михайловского дворца.
А ещё раньше удалось господину Гусеву отбиться и от упрёков за срыв первоначальных планов реконструкции, что чуть не довело его до отставки.
Свои аппаратные возможности господин Гусев наглядно показал весной 2018 года. Стойко перенеся все невзгоды комплексной проверки, назначенной Приказом Министерства Культуры №187 от 28 февраля 2018 года, директор, сидящий на должности уже 3 десятка лет, смог увернуться от «оргвыводов» в связи с её итогами.
Общественности стала доступна только общая информация об итогах той проверки. Скупой текст, не сопровождался ни копией документов, ни даже указанием их канцелярских реквизитов. Дословно следующее:
«Проверкой установлены отдельные нарушения при заключении крупных сделок, оплате труда работников, ремонтно-реставрационных работ, оформлении федерального имущества, передаче федерального имущества сторонним организациям, нарушения в учете и хранение музейных предметов, не в полной мере соблюдено законодательство о противодействии коррупции.
Минкультуры России директору Музея В.А.Гусеву поручено устранить нарушения и отчитаться о принятых мерах».
О каких-либо отчётах, за пределами Министерства Культуры РФ, информации нет. Зато есть целый список вопросов, на которые Администрация Президента России попросила у Министерства Культуры дать мотивированные ответы.
Что в списке вопросов?
Финансовый.
В списке этих вопросов – финансовый. Стоимость реконструкции здания Михайловского дворца менялась уже несколько раз. В 2016 году она уже была снижена в 2 раза, в результате протестов градозащитников, которые не согласились с планами Владимира Гусева перестроить оба внутренних двора в новые помещения. К концу 2017 стало понятно, что если реконструкция и состоится, то только в одном дворе. Сумма упала с 30 до 20 миллионов в долларах. Вот только сумма кредита от Всемирного банка, за который мёртвой хваткой цепляются инициаторы реконструкции осталась прежней – около 2,5 миллионов долларов.
Если опираться на данные самого Всемирного банка, то речь может идти о 2,38 млн долларов. По курсу ЦБ РФ это 156 млн рублей. И эта сумма не уменьшилась ни на один цент. На какие цели планируется использовать эти средства?
24 мая 2018 года Всемирный банк опубликовал «Приглашение к выражению заинтересованности». Желающим предлагалось делать предложения по оказанию услуг по оказанию консультационных услуг в рамках проекта реконструкции Михайловского дворца. В частности, требовались услуги: по выполнению функций технического надзора (надзор за строительством); помощи «в получении образцов»; помощь подрядчику в решении технических вопросов.
Иными словами – сплошной консалтинг. Но с каких пор услуги по техническому надзору в пределах России, на объектах, принадлежащих России, строящихся за счёт бюджета России оплачиваются в долларах США? По какой причине для их оплаты, страна с внешнеторговым профицитом в сотни миллиардов долларов, должна брать 2,38 млн в долг под проценты?
Почему Министерство культуры РФ и руководство ГРМ изыскав возможность существенного сокращения сметы расходов на реконструкцию не позаботились отказаться от кредита, который выглядит не только не нужным, но и вызывающе непатриотично в наше сложное время?
Экономический.
Впрочем, вопрос экономической эффективности и обоснованности проекта – ещё одна трудная тема. По открытым данным увеличение объёма крытых помещений в пределах Михайловского дворца приведёт парадоксальным результатам: сокращению выставочных площадей при увеличении пропускной способности музея.
Количество посетителей может увеличиться, примерно на 140 чел. в день, что даст прибавку к годовой выручке музея около 20 млн. рублей. При таких показателях деньги, вложенные в реконструкцию, вернутся не ранее, чем через 60 лет.
Территориальный.
При этом выставочные площади сократятся сразу на 5 залов! То есть 1,2 млрд рублей требуют для сокращения пространства основной экспозиции Русского музея? А сколько потребуют Гусев и Ко после завершения этой реконструкции? Сколько они попросят под лозунгом: «Расширим выставочное пространство, доступное посетителю!»
О гениях и гениальности.
Гениальность предвидения зачинателей реконструкции Михайловского дворца можно оценить и по тому, как решительно они приступили к фазе активных действий. После того, как Гусев и Ко отбились от ведомственных проверок, они невзирая на явную неготовность людей, помещений, документов, тем не менее начали перемещение коллекций.
Первой покинуть места постоянного хранения была приговорена коллекция картинных рам. Далее пойдут бронекладовые, библиотека, залы основной экспозиции… Как именно администрация планирует обеспечить учёт перевозимых ценностей во время переезда и на период временного хранения? Как будет обеспечена сохранность музейных ценностей в местах временного хранения? На эти вопросы ответов нет.
Зато коллекцию картинных рам предписано поставить на хозяйственный (бухгалтерский) учёт. Иными словами, оценить по остаточной стоимости и уровнять с половыми тряпками, офисными стульями и вешалками. А если позже, лет через десять всплывут рамы «из дворца» на каком аукционе, то, как искать виновных? Кто будет отвечать? Гусев? Он тогда уже точно будет не директором ГРМ. Его замы? А где уверенность, что они останутся на своих местах, после почётного ухода Гусева на покой? Хранители и грузчики? А как и кто сможет доказать их причастность? Просто гениально!
Впрочем, не стоит спешить с выводами. За последние 30 лет Санкт-Петербург пережил многое. В том числе и не менее 20 крупных пожаров на памятниках истории. Вот только некоторые:
1994 год – Дом Н. А. Строганова - Здание Волжско-Камского банка на Невском пр., 38 (ущерб многие миллионы рублей и более 10 лет простоя здания)
2001 год – Колесница славы на арке Главного штаба (уничтожена полностью, воссоздана за счёт бюджета)
2006 год – Троицкий собор (Измайловский проспект, 7а) - памятник архитектуры позднего классицизма, полковой храм лейб-гвардейского Измайловского полка (уничтожены результаты реставрации куполов, ущерб многие миллионы рублей)
2012 год - Дворец Белосельских-Белозерских, Невский пр., 41 (выгорело 400 кв. метров внутренних помещений, около 1000 пострадало от воды)
2013 год – Главный корпус Технологического института, Московский пр, 24-26 (выгорело более 2000 кв. метров помещений, ущерб сотни миллионов рублей)
2018 год – Магазин Пассаж, Невский пр., 48 (выгорело около 100 кв.м. помещений на крыше здания).
А были ещё пожары в здании Библиотеки им. Блока и библиотеки РАН. Сколько ещё нужно примеров, чтобы понять, что любые работы на исторических памятниках, тем более в крупнейших музеях страны должны проводиться только в исключительных случаях, когда без них обойтись категорически невозможно? Но всего этого гениальное руководство ГРМ не понимает. Не понимает потому, что маниакально настаивает на немедленной реконструкции.
А может всё дело в том, что в этом и есть гениальный замысел? Кто теперь точно может сказать, что именно превратилось в пепел 3 сентября 2018 года, в Национальном музее Бразилии? Кто может гарантировать, что в 2028 году на одном из аукционов предметов искусства не всплывут восставшие, как птица Феникс, экспонаты из коллекции в 20 млн. единиц хранения?
Возможно, все эти вопросы только результат безосновательных подозрений и страхов, но до 10 декабря 2018 года на них должны быть получены мотивированные ответы.