Осенью 1868 года маститый уже на тот момент драматург Александр Островский пишет пьесу о российском обществе пореформенных лет. Отмена крепостного права, суд присяжных, новые возможности разночинному люду делать карьеру (теперь бы сказали: запуск социальных лифтов) заметно изменили общество Санкт-Петербурга и Москвы. Островскому не нравилось то, что он видел: стремление делать карьеру любыми средствами, неприкрытый цинизм в отношениях между людьми, вслух обсуждающими, кто, кому и чем может быть полезен, наконец, зарождавшееся презрение к моральным устоям общества – все это вело страну к краху и беспокоило Островского, который искренне играл роль властителя дум и считал себя обязанным предупреждать людей о не замечаемых ими опасностях.
В прежних пьесах Островского действовал хотя бы один положительный герой (таким был, например, молодой чиновник Жадов в «Доходном месте» – амбициозный, но идеалист, не желающий выслуживаться, брать взятки, угождать, искать протекции, и готовый жить бедно, но честно). Теперь драматург показывает все тот же мерзкий мирок никчемных людей, среди которых и «важные господа», и богатые барин и барыня, и «человек, не имеющий занятий», и другие типы того же покроя. Но положительного героя больше нет. На его месте молодой человек по фамилии Глумов, который решает и чуть ли не открыто объявляет, что отныне будет делать карьеру через знакомства в свете. При этом он решает вести дневник, в котором откровенно писать, что думает о людях, расположения которых добивается. Разумеется, в развязке этот дневник оказывается опубликованным, и Глумову предлагают «удалиться незаметно». «Почему же незаметно», – говорит Глумов и обличает уже в глаза своих нынешних и потенциальных покровителей, и только после этого уходит. И что же общество? После паузы эти люди соглашаются, что Глумов нужный, свой человек, и что, слегка, для вида наказав, «можно его опять приласкать».
Премьера пьесы о карьеристе в беспринципном обществе состоялась 1 ноября 1868 года в Александринском театре в Санкт-Петербурге и 6 ноября в Малом театре в Москве. В ноябре интеллектуальная публика обеих столиц обсуждала только «Идиота» Достоевского, публикация которого близилась к завершению, и «На всякого мудреца довольно простоты» Островского.
Пьесу ставили и в иные времена, например, в 1910 году в ее постановке на сцене МХТ были заняты все лучшие силы этого великого театра: Глумова играл Качалов, «очень важного господина» Крутицкого – Станиславский.
В Нью-Йорке пьеса была поставлена в 1957 году под названием «Дневник мерзавца».
Иллюстрация: Константин Станиславский в роли Крутицкого (слева) и Василий Качалов в роли Глумова (справа) в постановке пьесы Алекасандра Островского «На всякого мудреца довольно простоты» на сцене Московского художественного театра. 1910. Режиссеры Владимир Немирович-Данченко, Василий Лужский. Источник иллюстрации: Викимедиа