Благотворительные фонды — дело неблагодарное. Но все же находятся люди, которые продолжают бесплатно спасать кошек и собак.
Восемь лет назад глава благотворительного фонда помощи бездомным животным Марина Шарифуллина вместе с мужем переехала из квартиры в собственный дом. Тогда у нее на руках были две кошки и две собаки, сейчас число домашних питомцев перевалило за два десятка. Почти все из них когда-то получили травмы, многим и сейчас требуется особый уход, и лишь одного пса екатеринбурженка взяла не из жалости, а из-за особой любви к породе сенбернаров.
Полное погружение в тему дает собеседнице право рассуждать, как же решить проблему безнадзорных животных? И как этому поможет ее фонд, Марина рассказала ЕТВ.
В предыдущих сериях:
Сообщники. О чем говорят на «Демо-радио»?
Сообщники. Спасибо Центру за это
Сообщники. Кто делает Екатеринбург удобным?
Сообщники. Пешеходы в Клубе
«В детстве я хотела стать кискиной мамой»
Хорошо помню, как в детстве мне задавали вопрос: «Мариночка, когда вырастешь, кем будешь?» Я отвечала — кискиной мамой. Я постоянно кого-то подбирала и притаскивала домой: червей, гусениц, снегирей, воробьев… Я росла в деревне, и у нас была единственная бездомная собака, и то потому что сгорел дом вместе с хозяином. Но эта собака была толще, чем все наши хозяйские, потому что у каждого двора стояла чашка с едой для нее. То ли финансовая обстановка в нашей стране стала плохой, то ли народ озлобился, но в моей молодости такой жестокости по отношению к животным, которая есть сейчас, не было никогда.
В фонд я попала восемь лет назад совершенно случайно. Мы тогда как раз переехали из квартиры в дом, потому что у нас уже были две кошки и две собаки. И как-то в интернете я случайно наткнулась на тему помощи кормами бездомным животным. Я нашла, какому фонду требуется помощь, мы купили корма и поехали на эту передержку. Приехали туда, увидели очень истощенную собаку, забрали ее, пролечили, и это был мой первый пристрой животного в семью. Потом взяла вторую собаку, и так пошло-поехало. Потихоньку втянулась в дело, и получилось так, что фактически все подгребла под себя,а в 2016 году возглавила фонд. Сам фонд появился в 2008 году, его основала Мария Павловна Тофан вместе с двумя единомышленниками.
У меня появились единомышленники, и первый, конечно, муж. Сначала мы занимались делами фонда вдвоем, потом стали появляться волонтеры: кто-то помогал идеями, кто-то с организацией мероприятий. Невозможно только протягивать руку и просить помощи (хотя фонд так и живет на пожертвования), поэтому мы начали делать выставки кошек, первыми организовали сбор макулатуры в помощь животным, недавно проводили концерт в СИНХе, на котором тоже собрали определенную сумму.
«Благотворительные фонды — дело неблагодарное»
Сейчас у нас пять постоянных волонтеров, остальные приходящие. Не все выдерживают этот ритм работы, ведь тебе всегда надо куда-то ехать, отвечать на звонки. Знаете, у меня мечта — прийти домой, просто лечь на диван и посмотреть телевизор. Но я могу позволить себе такое только 1 января, и то не всегда. Потому что салюты, и кто-нибудь из животных обязательно от них пострадает. Волонтеры — это ведь люди, которых не заставишь что-то делать, если у них нет желания. От бешеного ритма очень быстро сгорают, и главное, не допустить этого. К тому же многие, как и я, начинают выворачивать свои карманы, а вывернешь раз, вывернешь два, и задумаешься. Девочки приходят молодые, им хочется красиво одеваться,отдыхать, вкусно кушать, и их можно понять. Все благотворительные фонды — дело неблагодарное.
Мы — специалисты широкого профиля: и покормить, и пристроить, и спасти. Часто бывает, что попадаются животные, над которыми издевались, и они уже психологически надломлены, их тяжело пристроить, и тут нужен зоопсихолог. А это снова деньги, как бы ни банально это не звучало. А нам часто звонят и говорят: «Вы же фонд, вам же жертвуют!» И не объяснишь человеку, что у нас миллионные долги. Иногда хочется уйти, но некому меня заменить. Вообще я считаю, что в фондах должен быть штат, работу которого оплачивает государство, потому что жить на пожертвования невозможно.
«Кто-то видит в животных только способ заработать»
Что помогает мне не выгорать? На самом деле, силы уже давно кончились, просто есть чувство ответственности. Называется «кто, если не я». Сейчас на балансе фонда больше 300 собак, их никуда не денешь. В Екатеринбурге у нас четыре передержки, все они требуют огромных денег. Одна из них — это дом, который мы полностью арендуем, два раза в день туда приходят работники, выгуливают, кормят, поят собак.
Все остальные точки — это частные дома, владельцы которых оказывают нам платные услуги по содержанию животных. То есть человек помимо своего питомца держит еще сколько-то. У нас есть точка на Семи ключах, я называю ее хосписом,потому что там живут инвалиды и спинальники, которых уже не возьмет никто. И все же наша помощница, которая ухаживает за ними, ставит некоторых на лапы.
Не все передержки одинаково хороши: кто-то видит в собаках живые души, помогает от всего сердца и при этом получает денежку за свой труд, а кто-то видит только способ заработать, и так и возникают «черные передержки». А люди ведь не проверяют, кому отдают собаку. Нашли в интернете номер, отвезли ее туда, а что там дальше делается, не задумываются.
И это все потому, что у нас в городе нет приюта. Есть лишь Пункт кратковременного содержания животных, и то он переполнен, там питомец может содержаться лишь 21 день, после чего подвергается эвтаназии. В отличие от «Спецавтобазы» мы никого не усыпляем после 21 дня на передержке, у нас все либо пристраиваются в семьи, либо уходят естественной смертью. Усыпляется только то животное,которое мучается.
Пять шагов на пути к будущему без бездомных животных
Самое главное — уменьшить количество бездомных животных. Городской комитет по экологии привел цифру в 20 тысяч, но на самом деле их никто не считал, и число может быть больше. Нам их не подобрать никогда, поэтому здесь нужен принцип ОСВ: отлов-стерилизация-выпуск, который мы лоббируем уже восемь лет. Просто отлов — это неэффективно. Несколько лет подряд мэрия заключает со «Спецавтобазой» контракт, и 13,5 млн рублей выделяется на убийство. Хотя на эти деньги можно было построить нормальный приют и принять эффективную программу ОСВ. Эта система останавливает дальнейшее распространение животных, и постепенно с годами они сами себя изживают.
Второе — гуманное и ответственное отношение хозяев к животным. Все бездомные — это результат нашей безответственности. Должен был какой-то контроль за питомцами, и тогда не будет такого, что человек просто взял кошку, побаловался и выкинул. Это, конечно, уже мечты, но было бы идеально, если бы раз в полгода, например, надзорные органы проверяли, как питомцу живется в семье.
Третий пункт — ужесточение статьи за жестокое обращение с животными. У нас накопилась стопка обращений в полицию, но их возвращают за недостаточностью улик, хотя у нас много доказательств. С заявлениями просто не хотят возиться. Один из последних случаев жестокого обращения был с щенком Гномиком, которого хозяйка буквально залечивала: собаку купали в марганце и в хлорке, чтобы не чесалась, заливали церковное масло в уши и выпаивали чагой чуть ли не в лошадиных дозах. Как соседи умудрились вырвать щенка у хозяйки, непонятно. Часто встречаемся с догхантерами. Я считаю, что это психически ненормальные люди. Они прикрываются благими целями, хотят уменьшить число животных, но при этом истязают их.
В-четвертых — городской приют с бесплатной ветеринарной лечебницей. Мы задолжали около миллиона уже всем клиникам города, и многие отказываются с нами работать. И их можно понять. Какое-то время они терпят нас, делают какие-то скидки, но этого всего недостаточно.
В-пятых, обязательна стерилизация и кастрация не только бездомных животных, но и домашних. Если животное породистое, с клеймом и документацией — пожалуйста, разводите и продавайте. И то здесь тоже должен быть контроль: когда мы пристраиваем, то смотрим на условия проживания, сами стерилизуем или кастрируем, оформляем договор и говорим хозяевам, чтобы ни в коем случае не выбрасывали питомца, а звонили нам, если что-то пойдет не так.
А беспородные тем более подлежат обязательной кастрации, потому что у нас их по городу очень много бегает. Должна быть пропаганда среди населения, что стерилизация — это помощь для животного. К нам раз в полгода ходит бабуля и носит котят, мы ей говорим, мол, давайте стерилизуем кошку, а она — да как это так,это же против природы. Но вы бы попробовали сами, простите меня, рожать раз в полгода!
«Мошенники — бич нашего времени»
Сейчас очень много мошенников, которые представляются сотрудниками благотворительного фонда. Не успеем мы создать тему по сбору средств, тут же кто-нибудь копирует наш пост и меняет, например, номер Яндекс.Кошелька. Люди видят, что банковский номер фонда тот же, но не обращают внимание на номер ЯК и скидывают туда деньги. Потом мы выставляем отчет, и люди не могут найти себя в списке жертвователей. Начинаем разбираться, и выясняется, что они на другой счет отправили.
Из-за мошенников идет дискредитация нашей деятельности. Люди один раз не найдут себя в отчетах и в следующий раз уже не захотят помогать. Здесь совет жертвователям: нужно быть внимательными.