Михаил Шемякин — человек сложной судьбы и высокой культуры. Гротеск в его творчестве родом из детства, но как богато проросло это сложное явление в работах мастера, сколько невероятных образов принес он в наш мир! Темы его работ-исследований философичны, неоднозначны, болезненны. Ведь выбор зависит от личностных качеств художника — чуткого неравнодушия и доброты. Он все принимает очень близко к сердцу...
Текст: Арина Абросимова, фото: Александр Бурый
— Михаил Михайлович, вы — приверженец авангарда. Но это название было присвоено искусству сто лет назад, перечеркнув для последующих поколений возможность "быть первыми". Как в этой связи вы воспринимаете себя и свое поколение?
— Постараюсь ответить на этот сложный и важный вопрос. Действительно, для последующих поколений возможности "быть первыми" в многоплановом и разнообразном мире западного и американского искусства не было никакой. Отрезанное от искусства Запада, от информации, какие изменения и метаморфозы с ним происходят, советское изобразительное искусство было приостановлено в своем развитии. Оно стало идти "своим путем". Но этот путь был разделен советской идеологией, борьбой за власть и блага, с нею приобретаемые. Таким образом, было официальное искусство, служившее марксистско-ленинской пропагандистской машине, и так называемое "левое", "нонконформистское", "подпольное" искусство, к которому принадлежали художники и скульпторы. Я принадлежал к пути последних. Путь этот был чреват многими опасностями. Чуя в нонконформистах, занятых экспериментами в своих бедных подвальных мастерских и вызывающих интерес со стороны интеллигенции, нарастающую угрозу своему благополучию, Союзы художников яростно боролись с "леваками". Бороться с нами было не трудно. Нас обвиняли в формализме, декадентстве, западничестве, идеологической диверсии, антисоветчине. Доносы обычно посылались в 5-й отдел КГБ, занимающийся охраной идеологического фронта. И в борьбе с нами использовались: обыски и аресты, закрытия скромных квартирных выставок, а в 1960-е к борьбе с "леваками" подключилась "карательная медицина". В картинах и поведении "левого" художника врачи усматривали явное проявление симптома "вялотекущей шизофрении"... И вот уже "левак" года на три может быть насильно помещен в психбольницу. Думаю, о последствиях этих "лечений" говорить не приходится. И что же, мы, дети и внуки русского революционного авангарда, явили культурному миру сто лет спустя? Отвечу без пафоса и квасного патриотизма, захлестнувшего сегодняшнюю Россию, — много!
"Художественный официоз", исповедующий принцип соцреализма и чаще всего состоящий из многочисленной рати приспособленцев, бездарей, карьеристов, доносчиков, дал миру большую группу серьезнейших мастеров живописи, скульптуры, графики, достигших в своем творчестве высот мирового уровня. Многие из них одновременно являлись превосходными педагогами и профессорами, воспитавшими десятки, если не сотни, больших профессионалов изобразительного искусства. Книжная графика пестрит именами грандиозных мастеров: Лебедев, Фаворский, Конашевич, Митрохин, Кравченко, Кибрик, Кабаков. И многие из них подняли советскую книжную графику на мировой уровень. Живопись того периода дала миру немало замечательных мастеров пейзажа, портрета, натюрморта, композиции: Тышлер, Лабас, Фальк, Дейнека, Петров-Водкин, Пименов, Кончаловский, Мыльников, Моисеенко. Скульптура — блестящих мастеров реалистического портрета и композиций: Голубкина, Мухина, Конёнков, Манизер, Аникушин, Кербель, Томский. "Нонконформистское движение" дало миру мастеров, заслуживших мировое признание — Илья Кабаков, Эрик Булатов, Олег Васильев, Оскар Рабин, Владимир Вейсберг, Эрнст Неизвестный, Вадим Сидур, Олег Целков, — и менее известных мастеров, которые медленно, но верно вписываются в мировое искусство, пополняют своими произведениями собрания крупнейших музеев Запада и Америки.
Я твердо убежден, именно Русскому искусству суждено сыграть три решающие роли на арене мирового искусства. Две из них уже с блеском исполнены. Первая — это непревзойденный взлет духовно-литургического знака — Русская Икона. Вторая — Русский Авангард, рожденный революцией, явившейся переломным моментом в истории человечества, и являющийся таким же переломным моментом в истории искусства. А третья роль... Думаю, именно Россия удостоится высочайшей миссии "собирания камней", разбросанных в последнее столетие, и создания новых духовных маяков на грядущих путях мира искусства. Я — сторонник культурной экспансии России в мировом пространстве, поэтому, наверное, и живу вне ее.
— Вы до 13 лет жили в Германии. И "европейскость" не могла в вас не влиться, может быть, и в 1970-е вам это помогло интегрироваться в западную жизнь. Но вы декларируете, что вы — русский художник. В чем ваша "русскость", если большая часть жизни прожита вне России?
— Понятие "русский художник" я обозначу как мастера, прочно внедряющего свое творчество в пространство мировой интернациональной культуры и одновременно бережно сохраняющего неповторимую самобытность образного языка своей страны, ее истоков и народа. И именно в этом важно видеть свое служение своей стране. Моя жизнь и мое творчество всегда проходят в русле данной идеи.
Вот уже двадцать лет, как я живу среди галлов. Десять лет прожил в Париже с 1971 года, затем тридцать лет — в Америке и вот еще десять лет — во французской деревне. У меня есть чувство, что я обитаю на красивейшем кладбище. Да, прекрасные музеи, архитектура, но вокруг — опустошенные зомбированные существа, которых трудно обозначить людьми! Где эти искрометные французы, потомки Д’Артаньяна? Пусто. Умер великий шансон. Нет мастеров живописи, скульптуры. Мы живем рядом с городом, где проживают 70 тысяч человек, но нет ни одной галереи искусства. Ни одной! В Америке рядом с нами — городок с 8-тысячным населением, там несколько десятков интереснейших галерей. Разница есть. Россия — бурлящий котел! Не все гладко, но жизнь ощущаешь всюду! Множество, великое множество талантов! Надо дать им возможность проявиться! Конечно, бывают "досадные проявления", к примеру не нужно было делать явно провокационную афишу к "Тангейзеру" — это не просто "оскорбление чувств верующих", это оскорбление человеческого достоинства. Ты можешь в Него не верить, но должен понимать, что для многих и многих Христос — воплощение нравственной чистоты и любви к людям. Поэт Демьян Бедный в антирелигиозное время написал похабные стихи, высмеивающие Христа, которые были опубликованы в "Правде". И Сергей Есенин заявлявший о себе: "Я не из тех, кто признаёт попов, // Кто безотчётно верит в Бога...", пишет гневную отповедь Демьяну Бедному: "И все-таки, когда я в "Правде" прочитал // Неправду о Христе блудливого Демьяна — // Мне стало стыдно, будто я попал // В блевотину, извергнутую спьяну".
— Я вспомнила ваше письмо Бродскому: будь достоин своей поэзии. Ваше творчество каким-то образом сдерживает вас, формирует ваше поведение и отношения с людьми?
— Для меня не искусство первично, а первично — быть человеком, и, что еще важнее — человеком чести. Эти понятия воспитали во мне мои родители, и прежде всего мой отец — человек чести и долга. Наверное, мое понятие чести и долга заставило меня вместе с моей супругой, бесстрашной Сарой, отправиться в Афганистан — спасать советских пленных солдат, которых правители СССР забыли упомянуть на женевских переговорах. До 1958 года я жил в Германии, сначала в Кёнигсберге — когда он еще не был Калининградом, потом мой отец служил комендантом многих немецких городов. При опале маршала Жукова отец остался преданным ему. Моя мать сказала: "Но ты же понимаешь, что твоей карьере — конец?" — "Я не имею права поступить иначе...". Он вместе с Жуковым воевал в Гражданскую войну! Родителей отца, он кабардинец, расстреляли большевики, бродяжничал, его усыновил белый офицер Петр Шемякин, через два года расстрелянный красными. Отец мой, потеряв из-за красных двух своих отцов, стал "сыном полка": "Красноармеец Михаил Петрович Шемякин-Карданов, 9-ти лет от роду, кавалерист такой-то дивизии". В 13 лет он командовал взводом, получил первых два ордена Боевого Красного Знамени. Будучи сам раненым, он дважды спасал раненого комбрига Жукова, вынося его из-под огня с поля боя на крупе своего коня. Комбриг — во Второй мировой войне он был уже маршалом Георгием Константиновичем Жуковым — и мой отец, уже не комвзводом, а в чине гвардии полковника, служили вместе с генералами Доватором и Плиевым. И после войны, награжденный восемью орденами Боевого Красного Знамени и множеством других орденов и медалей, он отправился на заслуженный отдых в Краснодар, "под крыло" генерала Плиева, собравшего вокруг себя бойцов-кавалеристов из своей дивизии. Там отец и покоится — в Аллее Героев, среди могил своих боевых друзей. И хоть сегодня модно осуждать и проклинать революцию 1917 года, а следовательно, и Гражданскую войну, я горжусь моим отцом — бесстрашным красным конником.
— В вашем роду — дворяне...
— И меня многие пытаются на этом "поймать": вот я буду к знаменательной дате ругать революцию, ведь у меня в роду — белые расстрелянные... Конечно, трагедия, перелом в истории! Но я сторонник революции. Мы сегодня совершенно не понимаем, что, наряду с кровью и болью, она принесла много светлого и необходимого. Представьте, 80 процентов населения безграмотно, на бабах пахали! У меня есть немая дореволюционная кинопленка: ползет баба, а мужик сзади держит плуг. Ведь бабе плуг не удержать! Такая вот страна была. Черчилль сказал: Сталин принял страну с плугом, а оставил с атомной бомбой.
— Не поспоришь, но Россия корчилась от ударов и потерь...
— Да, было очень много жертв и крови — и там, и там... Со стороны матери моя русская линия — белая гвардия, у которой были постоянные стычки с моим отцом. Мой дед — белый офицер, дворянин Предтеченский, вступил в партию большевиков в 1916 году в Кронштадте, а два брата его — казачьи офицеры, в Петербурге расстреляны. Когда мы приезжали в Ленинград на похороны родственников, помню, после третьего стакана водки раздавались вопли: "белогвардейская гнида", "красная сволочь", начиналась драка. В моей семье идеологическая неприязнь и ненависть укоренились надолго... А сколько таких семей по России! И когда мне говорят, что зверствами красных превышены зверства белых, я задаю ответный вопрос: "А что и кто породил этого зверя или, вернее, разбудил зверя в русском мужике?" Иван — голодранец, безграмотный, озверевший, мстящий за свои унижения, нищету, — получил безграничную власть, да еще под лозунгом: "Грабь награбленное"... Ну чего же иного надо было ожидать? А затем "чрезвычайка" — для обуздания беспредельщиков, выпущенных из тюрем большевиками, для расправы над дворянами и буржуинами, а главное — для защиты награбленного, объявленного народным достоянием. Иван безродный надевал кожанку и опять мстил, зверствовал, мучил, убивал. Но создала это жестокое, озлобленное существо не ленинская власть, а столетиями стоящие над Иваном — Салтычихи, Троекуровы, Аракчеевы. Ленинская идеология лишь формировала новый вид человека, которого впоследствии окрестили "Хомо Советикус". Но этот обновленный Иван, этот Хомо Советикус, вскоре создает действительно новый строй, новый, ни на что не похожий мир. Он полон жестокости, несправедливости, но полон и романтики, энергии, невиданного энтузиазма. И возникает великое советское киноискусство, театр, наука, армия. Сегодня тенденция — перечеркнуть прошлое, переписать его. Вместе с плохим, ужасным вычеркнуть и все то героическое и прекрасное, которое, несмотря ни на что, было!
— Такой вы видите современную Россию?
— Мне кажется, чиновничья верхушка пытается создать этакую карикатурную модель царского строя. Эти намерения уже просачиваются в прессу. Недавно в газете "Культура" президент РФ на полном серьезе был обозначен царем и противопоставлялся Николаю II, не в пользу последнего. Итак, наверху — некоронованный царь-батюшка и вокруг министры-капиталисты, их окучивают ладаном попы, а в самом низу — народ, часть которого лишена больниц, медикаментов, нормальных дорог, нормального жилья и проживает за чертой бедности. Чем не дореволюционная антицарская карикатура на правящий класс? Правда, иногда делаются показательные процессы, аресты. Вот министра за взятки ведут в наручниках. И все же необузданное обворовывание страны и народа не прекращается! Коммунисты, по сравнению с сегодняшним ворьем из отряда чиновников высшей категории, — просто монахи-бенедиктинцы! Ну, баночка икры, ну, поездка в Карловы Вары — подлечить больные почки или печень, сорванные выпивонами с Брежневым, — и все! Невозможно себе вообразить, чтобы советский чиновник приобрел на Западе какую-либо недвижимость. А сегодня не стесняются демонстрировать роскошные яхты от 100 миллионов долларов, необъятные виллы на Лазурном Берегу, самолеты, машины стоимостью в миллионы. При этом народ постоянно информируют, на какое количество в России увеличивается число долларовых миллиардеров. Весело! Фурцеву несчастную довели до самоубийства за какую-то дачку под Москвой. Она была интересная женщина. Но меня травила...
— Вы с ней общались?
— Нет, ей дали фильм о моей выставке, устроенной в Эрмитаже, после чего срочно сняли директора Эрмитажа Артамонова, и его место занял Борис Пиотровский. И — вуаля! — царская традиция — в нецарском мире. По наследству вручаются кресло и должность: Бондарчук-старший — Бондарчук-младший, Пиотровский-старший — Пиотровский-младший. При коммунистах такого не наблюдалось... Служивый люд содержался под строгим контролем. А уж о нас, людях подполья, и говорить не приходилось. Расправлялись с инакомыслящими просто — психушка, электрошок — и уже никаких мыслей вообще! Меня ни за что скрутили и бухнули на три года принудлечения в психиатрическую больницу.
— Разве не полгода?
— Маме сказали: раньше, чем через три года, не ждите вашего сына. Но она увидела, что они сделали со мной через шесть месяцев... Поскольку она воевала — актриса, ушла на фронт добровольцем, тоже кавалерист, как и отец, два с половиной года служила в его дивизии, — через адвокатов взяла меня "на поруки", как инвалида. Каждый день неизвестно чем колют — психотропные препараты, специализированная клиника под руководством Осипова, которого мы называли палачом. Оттуда автоматически уезжали в Кащенко! Сегодня это образцовая больница, у меня там друзья споткнувшиеся, которым я помогаю. А в то время в Кащенко свозили безнадежных, где они умирали. Это называлось "карательная медицина". И я бы мог быть обозленным, да? Арестован, доведен до инвалидности, выслан, даже запрещено было попрощаться с матерью и отцом, сообщить им! Это условие КГБ. Мне сказали: "В руках — ничего. Вот вам 50 долларов — начинайте свою жизнь"... С нуля — ни языка, ни дома... Казалось бы, я должен быть озлоблен! А моя первая выставка там называлась "Карнавалы Санкт-Петербурга". Ну какая может быть обозленность, если я не пошел в лагерь! (Смеется.) Я — человек благодарный.
— Вы пошли в горы и в монастырь — самостоятельно реабилитироваться после "лечения"...
— Этого я никогда не забуду. Монахи, необычайно духовные люди, интересные, два дня меня в горы по тайным тропам вели, жил в скитах. Но прилетали вертолеты, и несчастных монахов-одиночек арестовывали на шесть месяцев за то, что жили без прописки, стригли наголо, издевались, а потом они, обритые, снова ползли в Сванетию, опять строили хибарки в укромных местах. Есть такое выражение — "Злой, как сван". В их шипящем, странном языке слова состоят из шести-семи согласных подряд. Сванам разрешалось носить в аулах оружие — очень свободолюбивые. И монахов не трогали, оберегали.
— Монахи помогли вам не обозлиться, простить?
— Я вообще не злой человек. Позлился и успокоился. Нельзя затаивать... К примеру, Барышников: "Я никогда не поеду в Россию!" Хотя в СССР-то к нему никогда не относились так, как ко мне! Танцевал главные партии в Мариинке. В Париже вот уже свыше сорока лет живет замечательный русский писатель Владимир Марамзин, куда он прибыл после заключения. И твердо знает и говорит мне, что в Россию ни ногой. В Америке недавно умер Константин Кузьминский, известный поэт, буян, издатель знаменитой "Голубой Лагуны" — многотомного собрания левых поэтов СССР. Он прожил свыше сорока лет в Штатах и не пожелал приехать в постперестроечную Россию, ссылаясь на то, что не хочет видеть своих друзей и дев состарившимися, пусть в его памяти они останутся навсегда такими, какими он их видел в последний раз, — молодыми и красивыми. Мне же мои друзья в России милы и интересны и с сединами...
— Барышников вас привлекал к оформлению своих спектаклей?
— Нет, когда он стал руководителем балета Метрополитен, замечательная балерина Лена Чернышова работала репетитором — с Барышниковым, Годуновым, Макаровой. Приезжала и сюда работать со студентами, выпустила в Америке великолепную книгу, а совсем недавно умерла. Барышников ставил "Щелкунчика", она сказала: "Мишка Шемякин может так изумительно оформить спектакль!" Он ей ответил: "Никогда! Не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что я создаю вокруг себя русскую группировку!"...
— Но "Щелкунчику" нужен был Шемякин!
— Прошли годы. Однажды Валерий Гергиев позвонил мне с гастролей: "Я сейчас дирижировал "Фантастической симфонией" Берлиоза и все время думал о тебе, представлял твои работы". Через год после того звонка он приглашает меня делать новую версию "Щелкунчика" — для всех времен года. Обычно эту гениальную музыку, одно из предсмертных произведений Чайковского, которая является феноменальной симфонией, исполняли дети вагановские только на Новый год. Гергиев сказал: "Убери елку, сделай что-нибудь новое! А кого возьмем в хореографы? Может, Барышникова пригласим?" Я говорю: "Барышникова мы не пригласим. Или я, или он". Но не потому, что хотел за прошлое "отомстить". Барышников — уникальный танцор, великолепный театральный актер, но никудышный хореограф.
— Совсем другая профессия.
— Да, искусство одно, а профессии разные. Нуриев был гениальным танцором и одновременно великолепным хореографом. Гениальнейший человек — странный, тяжелый, но гениальный. С ним я тоже не работал, потому что я вообще не театральный человек. И Гергиеву сразу предложил пять-шесть хороших театральных художников, а сам отказался. Но он сказал: "Мне нужен именно ты с твоими работами!" Он бывал в моей американской деревне и правильно рассчитал: я же вырос в Германии, воспитывался на немецких романтиках, мне близок Гофман. И на мои отказы сказал: "Ну вдумайся: ты, наверное, уже тридцать лет работаешь над "Щелкунчиком"! И послушай мою интерпретацию — только что вышла пластинка"... Я музыку даже не узнал — настолько могучее, мощное звучание! Она всегда воспринималась только как балетная, делаются растяжки, ведь под столь быстрый темп танцевать невозможно. За два года я написал либретто и создал эскизы костюмов и декораций, и скоро семнадцать лет, как идет шемякинский "Щелкунчик" с аншлагом.
— Программы об искусстве на канале "Культура", книги, обучение студентов — вы масштабно занимаетесь образованием, низкий вам поклон! Но это — вынужденный шаг, не можете видеть упадка российского образования, должны вмешаться и хотя бы на своем уровне что-то исправить?
— С нашими скромными силами мы ничего исправить не можем, просто вносим свой небольшой вклад в строительство духовного мира России — он должен набрать сил и возрождаться. А в России сегодня очень сложная и тревожная ситуация. Если внимательно присмотреться, то увидим настоящий геноцид русского народа. Он состоит в уничтожении культуры и образования. Я — сторонник многих пророссийских линий, потому что почти всю жизнь живу за границей. К Путину хорошо отношусь, знаю его со времен Собчака, с которым дружил. И все, что у меня есть в России, — благодаря Путину: он мне подарил 600 квадратных метров, два этажа отреставрированного здания, чтобы я мог приезжать и работать. Но я видел, в каком вопиющем состоянии находится образование, и отдал здание Фонду — проводим выставки, научные конференции, мне важнее заниматься просветительской программой. Мы сегодня настолько обеднены в нашем языке! Недавно умер писатель Виктор Астафьев, а в 1970-е в своих книгах он свободно пользовался словами, значения которых мы уже не знаем. Молодежь не знает, что такое "голик"! Много лет занимаюсь двумя проектами: "Русские загадки" и "Русские говоры". Детские загадки иллюстрировали и раньше, но я работаю по книге Садовникова — 2 тысячи загадок для взрослых и детей! Она 1901 года издания, кто-то из старых эмигрантов привез, я купил ее более сорока лет назад. Загадки показывают и раскрывают уникальность мышления русского "простого и глупого" мужика, которым баре брезговали. А зря! Этот мужик сумел в загадках "пройти по лезвию ножа", балансируя между жестокой, четкой крестьянской реальностью и абсурдизмом. И с таким абсурдизмом мышления, каковое "обэриутам" и не снилось! Можно иногда заплакать из-за невозможности понять "логику" русского мужика! Я пользуюсь этим обэриутским текстом, делая абсурдный рисунок и запутывая читателя еще больше! Возникают фантастические образы, а перевернешь страницу на разгадку — стул или горшок. Уже есть около 700 рисунков. Сделаем с заводом Ломоносова тарелочки с отгадкой на оборотной стороне. Часто не понимаю, что означает слово разгадки, ищем в Интернете. В те же годы я купил словари русских народных говоров, сейчас у меня их 44 — прорабатываю, делая раскладки: характер, быт, природа, рисунки. Сколько мы дадим синонимов слову "растяпа"? Ну, пять-шесть. А их 250! Жвака, шмыга — батальон своеобразных людей, а это одно слово! Как заменить слово "ослепнуть"? Потерять зрение, плохо видеть, погрузиться в темноту... А русский мужик одним словом говорит: окротеть... — крот! Мы в детстве воспитывались на "Азбуке с картинками": А — арбуз, В — волк... У меня в азбуке: О — оберюхтя! Это разиня. Получаются словари для детей и взрослых, связанные, допустим, только с бытом, вилами, снопами, горшками и прочее. Таким образом через зрительный образ идет "воскрешение" несправедливо забытого могучего русского народного языка.
— Ваша вера в ренессанс вдохновляет...
— Мы живем в очень сложное для России время, и для нее все времена были сложными! Если мы думаем о спасении России, то нужно понимать, что с ней происходит! Хорошего мало.
— Спасти можно? Как спасать, конкретно что делать?
— Спасти нужно! Прежде всего прекратить воровать. Как в кино: "Вор должен сидеть в тюрьме!", а не на Гавайях и Мальдивах.
— Владимир Семенович сказал.
— Да, мой ближайший друг! Государство больше думает о спорте, физкультура numero Uno. А культура отодвигается на задний план, начинает некоторым даже мешать: это можно допустить, а этого нельзя допускать. Происходит печальная метаморфоза: 90 процентов — те, кто обладает большими деньгами, — жадные безмозглые обормоты, не думающие ни о природе, ни о своей родине. А те, кто понимает — в меньшинстве, и они не имеют денег. Это очень печально. В силу безумной ненасытности "новых русских" народ кормится фактически отбросами — или западными ГМО-продуктами, или сами создаем. Я видел научный фильм: крыс и хомяков кормили такой кукурузой, и через поколение их волосы стали расти вовнутрь! Показали полость рта, а волосы — там... Генетические игры страшнее атомных и водородных!
— Но это не вчера началось, а закончить, наверное, уже не получится...
— В 1974-м, когда эта наука активно развивалась, на международном съезде генетиков прозвучало: если мы хотим, чтобы человечество на Земле осталось, мы должны прекратить все исследования. Мы же ничего не знаем! Есть книга "Ожившие химеры", написанная генетиками в 80–90-е годы, где для неискушенного читателя раскрывается опасность: в генетической лаборатории в Неваде на случай аварии существует еще и воздушное заграждение! "Если авария случится, то взрыв от ста водородных бомб покажется хлопком из игрушечного пистолета!" — пишет серьезный ученый. Я давно этим занимаюсь. И понимаю, что эта программа — факт истребления людей, в том числе — и русского народа. А с медициной что делается — просто страшно! Меня поразила история двух генералов, больных раком, один из которых повесился, второй застрелился — не могли выносить эту боль. В предсмертных записках они написали проклятие медикам. Их жены вымаливали болеутоляющие — не дали! На Западе в таких случаях дают лекарства бесплатно. Моя первая супруга недавно скончалась от рака легких в Греции, мы ее навещали: она умирала спокойно, потому что поддерживалась обезболивающими уколами, а ведь боли бывают там страшные — люди так кричат, сутками не переставая..
— По-вашему, это не "частные случаи", а "системный подход"?
— Да, и сюда же я приписываю церковь. Без попов сейчас — никуда: танки освящают! Я был послушником в Псково-Печерском монастыре, и сказано: не убий! Надо заниматься своим делом: молиться, чтобы войны не было, но благословлять танки — не священническое дело. На недавнем съезде российских врачей заявили: только 22 процента тяжелобольных раком получают морфий! А остальные умирают в страшных мучениях... Встал священник: людям не нужны болеутоляющие, потому что Богу угодно, чтобы христианская душа перед смертью в муках очищалась... Он же бывал в кабинете у Господа, и, оказывается, это злобный и не очень умный старик с бородой — исходя из "ихних" понятий! Тогда давайте вообще мучить людей, а не лечить! Косвенно это задевает существование нации! Идет оглупление страшное! Нельзя же впадать в XXI веке в глухое средневековье! Отвлекают народ от важных дел и собственных несчастий — привозится пояс Богородицы, стоят несчастные женщины под проливным дождем — а вдруг Богородица поможет, медицина-то не помогает! Цены растут, денег нет, жизнь все сложнее — к кому обратиться? Ну, естественно, к поясу Богородицы! Кто знает, что Богородица его носила, что вообще с поясом ходила?.. А завтра "святые отцы" привезут трусы Марии Магдалины, и мы будем благоговейно лобызать их? Люди прут из Сибири, тратят последние деньги! И вчера Россия была атеистической? Я-то сидел в сумасшедшем доме за то, что храмы посещал! Разговор с врачом в военной форме под халатом в клинике по принудлечению при КГБ, я говорю: "Но у нас же свобода вероисповедания..." — "Знаете, в советской медицине каждый верующий считается душевнобольным". — "Почему?" — "А вы во что верите? В то, чего нету. Это на уровне психических отклонений, и вы сейчас будете лечиться!"
— И вас вылечили от веры? Ведь не вылечили!
— Конечно нет. Сегодня чиновники глядят в церкви друг на друга, не зная, с какой стороны накладывать крест! Но это не публичный жанр! Вера — внутри, рано или поздно она к вам приходит.