Через пять лет сумела я путём знания рынка и прочего другого всё собрать в кучку, продать машину, так нужна мне, гараж, газпромовские акции. Купить квартиру, вначале плохонькую. Но Федей, Светой и нашими помощниками приведённую в порядок. Продать - купить - ещё раз продать - и опять продать. Как можно было остановиться и выйти из опасной игры, когда держишь деньги в руках?
Но Свету надо было отделять. Имея опыт, я могла хоть сколько эту квартиру крутить, жить на проценты и Свету в институте выучить. Этого всего не произошло. За мной следили. Как в природе. Выживает сильный. Слабого, беззащитного съедают. Чего предположить не могла, воображения не хватало. За окном страна была другой.
Не носите домой деньги. Как просто и как сложно. В те дни в банке нельзя было получить деньги, проходила очередная, непонятная простому человеку реформа, отталкивающая от государства денежную массу, заставляя хранить деньги в чулках.
Настал для меня чёрный день 25 сентября 1997 года, крах всех моих надежд, когда ворвались утром четыре молодых человека в чёрных масках, с пистолетами в руках, как в кино, где всему и учат. Впоследствие погибли двое молодых людей, возможно, по трагической случайности, а может, и нет.
Алёша пришёл и прямо сказал: светлая память ему и «спасибо», хотя сама поняла, улики были очевидными. Было понятно: организовал тот, кто был вхож в мой дом.
Пробить стену следствия я не смогла, не в пору - по силе были мне родители тех брата и сестры, большие связи шли у них из жизни той, из СССР. У Фёдора Михайловича в прокуратуре не взяли заявление на дальнейшее расследование.
Повысили по службе одного следователя, а потом и второго, переведя на иную работу.
Все эти годы каждый день заклинаю, говорю, повторяю, репетирую, как бы я сказала, как попросила, хотела обратиться через газету и телевидение, чтобы господа вернули деньги, которых мне уж не заработать, те деньги особенные: «Господа налётчики, пожалуйста, верните мне квартиру!».
Недавно мне мама сказала, у виска которой, как и у дочери моей, держали пистолет: «Ты думаешь, что те деньги им счастья принесут?». А Света дорогая, изволила молвить: «Не надо было отдавать!», когда наступили в нашей жизни дни «весёлые». На что ей ответила: «Да какая же мать не отдаст, если у неё на глазах мучают в заложниках дитя, подставляя к виску пистолет!».
Свете заломили руки, когда она возвращалась из детского сада, уведя Сашеньку. Мы же пребывали в постели. По причине, что в доме гостья, я и притащила на несколько дней деньги только что проданной квартиры, искав на рынке жилье другую, более выгодную. Она была, но в другом районе, продаваемая вместе с мебелью, чашками и поварёшками, а разобраться - от чего такая щедрость - я не могла, поэтому и не бросилась покупать.
Сделавшись опять нищей, я буду жить только для внуков. Начиная всё заново, с нуля. Доверять людям, рисковать, подставлять под дуло близких я не имела права, страна катилась вниз, да и сил не было. Но про «царя» я помнила всегда, возможно, этим и выжила. Надеждой!
Хотела обратиться, но всё откладывала, было неудобно, смелости не хватало.
Тот человек бы обязательно мне помог, я чувствовала сердцем. Мы учились в институте на одном факультете, по воле судьбы он был молодым министром в правительстве при первом и последнем президенте СССР. О нём положительно и много говорили во времена августовских событий 1991 года, когда все замиранием сердца смотрели по глубокому экрану «Лебединое озеро».
До сих пор верю, что деньги (квартиру) мне вернут!
Верю в сказку, а может, и не в сказку. Найдётся принц, молодой, красивый, и встанет на мою защиту, пригрозит мечом булатным…
Молодые следователи подсказывали в разговоре тет-а-тет в далёком 1997 году. «А мы глаза прикроем, - учили они. - Права урезаны у нас». И были слова другие: «Кадры следственные не сохранило государство».
Предыдущая статья
СТРАХ – ДВИГАТЕЛЬ ЖИЗНИ. РАБОТАЮ