По известным причинам темы, связанные с самоотверженной работой российских эпидемиологов, микробиологов и вирусологов, сегодня вновь стали популярными. Их благодарят, чествуют, приглашают на телешоу…
Они действительно настоящие герои. Но что важно отметить – таковыми они стали не сегодня, а задолго до пандемии короновируса – сохранив кадры, традиции, лаборатории, научные школы. И это при том, что долгое время работать им приходилось в условиях безденежья и забвения, а в 30-е-50-е годы прошлого века – тотальных арестов и неправых судилищ.
Вспомним сегодня некоторых ученых из этого печального и очень длинного списка жертв сталинских репрессий.
Директор Бактериологического института им. Пастера в Ленинграде Яков Юльевич Либерман, проходивший в 1930 году по групповому делу микробиологов-контрреволюционеров (см. очерк «Я тюрьму заслужил»), в 1937 году был снова арестован и в январе следующего года расстрелян.
Заместителя директора этого института Оскара Оскаровича Гартоха, одного из основоположников отечественной иммунологии, арестовывали трижды: в 30-м, в 37-м и в 41-м. После последнего ареста он также был приговорен военным трибуналом к расстрелу[1] за активное участие в создании антисоветской организации микробиологов. В информационном письме заместителя наркома внутренних дел Меркулова от 10 апреля 1942 года говорилось: "Практическая подрывная работа этой организации состояла в выпуске недоброкачественных бактериологических препаратов (вакцин, сывороток) и в разработке наиболее эффективных методов проведения бактериологических диверсий в момент войны Германии против СССР».
14 апреля 1939 года перед судом Военной коллегией Верховного суда СССР предстали Г.А. Надсон, В.А. Барыкин, В.А. Любарский, И.Л. Кричевский. Они были признаны виновными в шпионаже и участии в контрреволюционной организации. На следующий день их расстреляли в Коммунарке.
Выдающийся микробиолог Георгий Адамович Надсон являлся директором Института микробиологии АН СССР, образованного на базе созданной им лаборатории микробиологии, которая в 1934 году была переведена из Ленинграда в Москву (ныне - Институт микробиологии им. С.Н. Виноградского РАН). Были также арестованы: заместитель директора этого института Г.К. Бургвиц (расстрелян 28 августа 1938 года), заведующий отделом ультравирусов Л.А. Зильбер и др.
Старший брат писателя Вениамина Каверина, один из создателей советской школы медицинской вирусологии Лев Александрович Зильбер, как и О.О. Гартох, арестовывался трижды. Но в отличие от него выжил в репрессивной мясорубке. Хотя тоже обвинялся в диверсиях и вредительстве: в 30-м году – с целью заразить чумой население Азербайджана, в 37-м – с целью заражения москвичей энцефалитом по городскому водопроводу и т.п. В 1940 году Л.А. Зильбер был осужден вместе с микробиологами А.Д. Шеболдаевой и Т.М. Сафоновой. Все трое – участники первой дальневосточной экспедиции по изучению неизвестного инфекционного заболевания, которое по предложению Зильбера стали называть клещевым энцефалитом. Каждый из троих получил по 10 лет исправительно-трудовых лагерей.
Владимир Александрович Барыкин – еще один выдающийся микробиолог, иммунолог и эпидемиолог, ученик Мечникова. Он разработал вакцину против брюшного тифа.
Барыкин еще в русско-японскую войну проходил в Маньчжурии службу врачом военно-санитарного поезда. Потом заведовал на КВЖД Старо-Харбинской бактериологической лабораторией, участвовал в борьбе со вспышками чумы. В годы 1-й мировой войны проходил службу в бактериологическом отряде в Закавказье.
После окончания гражданской войны В.А. Барыкин один из основателей Московского и Ростовского институтов микробиологии. Автор более 100 публикаций и нескольких монографий, посвященных изучению возбудителя сыпного тифа, брюшнотифозной эпидемии, холеры, желтухи. Представлял страну на международных конгрессах в Париже, Лондоне, Нью-Йорке.
На момент ареста, произведенного 22 августа 1938 года, Барыкин являлся научным руководителем Центрального института эпидемиологии и микробиологии Наркомздрава СССР (ныне – ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России). Он много еще чего основал и исследовал. Мог бы сделать значительно больше. Также как Владимир Антонович Любарский и Илья Львович Кричевский.
Любарский был заместителем директора по научной части Центрального научного контрольного института бактпрепаратов им. Л.А. Тарасевича. Название курса его лекций говори само за себя – «Инфекция и иммунитет».
Кричевский трудился профессором Института микробиологии и Центрального химико-фармацевтического научно-исследовательского института, представлял СССР в Президиуме Международного общества микробиологов, был рецензентом Нобелевского комитета. Его исследования были посвящены разработке проблем иммунитета при инфекциях, аллергии, химиотерапии и др.
Свои научные труды после допросов с применением насилия многие из репрессированных вынуждены были признать вредительскими.
Я.Л. Рапопорт вспоминал: «Барыкин – автор вакцины против брюшного тифа – признал вредительское назначение этой вакцины (она до сих пор изготовляется по его методу и имеет название автора). Кричевский… признал, что организовал институт со специальной вредительской целью в области подготовки кадров микробиологов»[2]…
У писателя Каверина можно прочесть как арестованный профессор-эпидемиолог Алексей Александрович Захаров[3] подписал признательные показания о том, что «вместе с проф. О.О. Гартохом создал контрреволюционную организацию с целью убийства Вождя и Друга человечества И. В. Сталина, шпионажа в пользу фашистской Германии, диверсионной работы в виде заражения в случае войны источников водоснабжения», а также пытался «отравить бациллами холеры фруктовые воды, доставляемые в Кремль»[4].
О.О. Гартох проходил по делу, заведенному в отношении директора Азово-Черноморского института микробиологии и эпидемиологии Александра Александровича Миллера. Последний был расстрелян как руководитель контрреволюционной организации, готовившей диверсионные акты путем заражения населения чумой и передававшей секретные сведения о новейших научных работах агентам германской разведки Гартоху и Штуцеру.
Михаила Ивановича Штуцера, заведовавшего до ареста кафедрой микробиологии Ростовского медицинского института, осудили еще в 1931 году. Он входил в десятку крупнейших микробиологов страны. Был известен тем, что в 1917 году выделил особого дизентерийного микроба, отличавшегося от ранее известных бактерий, который вошел во все учебники под названием палочки Шмитца-Штуцера.
Штуцер отбывал наказание в виде 5 лет лишения свободы в «бактериологической шарашке» в Суздале (об этом – в очерке "Создавали ли бактериологическое оружие в суздальской лаборатории?"). По воспоминаниям коллег Штуцер скончался в 1935 году, вскоре после освобождения.
[1] Определением Военной коллегии от 20 декабря 1941 г. приговор оставлен в силе.
[2] Я.Л. Рапопорт, На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года. СПб. Издательство Пушкинского фонда, 2003.
[3] Заведующий эпидемиологическим отделом Бактериологического института им. Мечникова А.А. Захаров скончался в тюремной больнице в 1940 г.
[4] Каверин В.А. Эпилог: Мемуары. М. Моск. рабочий, 1989.