Фонотека «Заповедника Сказок»

Часы показывали четверть восьмого. Я должна была выскочить из дому уже пятнадцать минут назад. Хуже всего было то, что я обнаружила это, только открыв глаза и взглянув на будильник. Опоздание на работу становилось все более и более критическим. Поспешно что-то на себя натянув, кинув в сумку кошелек, телефон и ключи, я распахнула дверь на лестницу, и…  И обомлела. Вся лестничная площадка была усыпана лепестками красных роз. В памяти  зашевелилась старая песенка, а где-то на дне сознания возникла мысль – «у меня появился поклонник!» Мысль эта должна была привести меня в восторг...

— Николай Иванович! Миленький! Ну пожалуйста, я вас очень прошу, поработайте без меня. Вы справитесь, всего один визит остался. Вот этот серый дом за углом, квартира тридцать пять, подъезд второй. Вы были великолепны в этой роли, о таком партнёре я мечтала всю жизнь. — Зиночка умоляюще смотрела на него своими раскосыми глазами, готовая ринуться в бега по первому утвердительному кивку, мысленно прикидывая, какое платье надеть: новое или то, в котором она была на свидании в тот памятный вечер… Николай...

Марта уже второй час рылась в библиотечном каталоге и искала нужную книгу. Книга все никак не находилась, дело шло к закрытию библиотеки, настроение делалось все хуже и хуже. В конце концов в сердцах она отпихнула от себя ящик с карточками так, что он аж задрожал, резко встала с табуретки и отправилась вниз по ступенькам, к выходу. Жаль было потерянного времени и не хотелось думать о проблемах, которые ненайденная книга потянет за собой в институте. Она же говорила родителям, что не сможет там учиться, вот и нечего было ее заставлять...

Антон был хлипким мальчиком и не любил компаний. В то время как его сверстники гоняли во дворе мяч и играли в казаков-разбойников, он сидел дома: учил уроки и читал книги. В общем, типичный тихоня-зубрилка. В четвёртом классе Антон увлёкся шахматами и внезапно добился успехов. В седьмом он уже был чемпионом школы, в девятом победил в первенстве города среди юниоров. Стал участвовать и во взрослых соревнованиях, где тоже неплохо себя зарекомендовал. Маленький неказистый очкарик нашёл себя в чёрно-белом мире деревянных фигур...

12 января В родной Великий Устюг Дед Мороз вернулся только поздно ночью. Поднялся по скрипучей лестнице дома № 5 на улице Революции, бывшей Воскресенской (в Великом Устюге на всех улицах написано по два, а на некоторых и по три названия). Долго искал в глубоком кармане красной шубы ключи, но так и не нашёл. Пришлось опять бить посохом о кафельный пол лестничной клетки, открывая дверь колдовством, и быстро нырять в квартиру, пока не выскочили разбуженные грохотом соседи. Ключи нашлись на вешалке у зеркала: опять забыл...

К полудню небо раскалялось добела. Над растрескавшимися каменными плитами космодрома дрожало зыбкое марево. Порой появлялись и миражи: Робу виделось, будто вокруг колышутся бирюзовые волны, и над ними беззвучно парят большие белые птицы. Дивная картина. При толике воображения даже контрольная башня может сойти за древний маяк. Впрочем, воображением Роб похвалиться не мог — тип интеллекта не тот. А видения могли появиться и от перегрева. Поэтому днём Роб укрывался от зноя в старом пакгаузе, стены там были композитные, температура внутри держалась на приемлемом уровне...

Занавески улыбались фрау Майер и пританцовывали в нетерпении, когда же она их наконец раздвинет и впустит солнышко в комнату. — Иду, иду, мои хорошие. Солнечный луч сверкнул на вазе с цветами, и тут все — и ваза, и цветы, и фарфоровые собаки на полке, и настольная лампа, и коврик на стене — заулыбались старушке. — Доброе утро! А календарь с изречениями, конечно, уже приготовил ей какую-нибудь цитату, подходящую к сегодняшнему дню. Она любила открывать его наугад и радоваться, как же точно подходит...

Когда я попадал в квартиры клиентов, на меня накатывало дежавю. Вот, к примеру, тарелка. Похожа на док-станцию, но не она: нет проводов. Садиться на тарелку не нужно. А вот люстра — на неё тоже лучше не садиться, неустойчива и представляет ценность. Цветы в вазе — ценность монотонно убывает со временем. Рядом не пролетать: непрочные, можно повредить потоком воздуха. Посудомоечная машина… Если ребёнок засунул тебя в посудомоечную машину, не сопротивляться. Заблокировать управление по Wi-Fiи послать тревожное сообщение на введите-сюда-электронный-адрес...

Европа, прошлый век. В восемь часов по берлинскому времени мастер-сержант Джонни Вальдер опустил отличный цейсовский бинокль, выплюнул бабл-гам, повернул на затылок козырёк бейсболки и вновь поднял окуляры к глазам. В восемь ноль одну ефрейтор Гурбангулы Нурмухамедов прикрылся от солнца козырьком ладони, убедился, что не показалось, пробормотал «шайтан-куян» и принялся накручивать рукоятку полевого телефона. В восемь ноль три трубку наконец поднял помощник дежурного по полку прапорщик Свидригайло,...

Карандаш привычно плясал по бумаге, а мысли её были далеко: зачетная сессия на носу, а реферат ещё надо напечатать, контрольную по начерталке вернули — два чертежа переделывать надо, и по рисунку надо ещё штук двадцать портретных набросков сделать… Всё — надо, надо, надо! Хорошо вот, сообразила — забежала к подруге в изостудию: ребятня с удовольствием позирует. Может, сейчас и удастся развязаться хотя бы с набросками: минут пятнадцать-двадцать — и портрет готов. — Ну, кто следующий? Пухлое, почти...

Иллюстрация - с просторов © ети. Вечером тяжёлого трудового дня Галина Григорьевна, сельская жительница, бывший библиотекарь и начинающая пенсионерка, включила компьютер и открыла браузер. «Вот, — подумалось ей, — всегда говорила всем: выйду на пенсию — буду отдыхать...

Аудиоверсия текста Ирины Вайсерберг о том, что самое драгоценное зачастую находится в самых простых вещах.