Вольный Странник

Давайте сегодня прочитаем вместе один из рассказов архимандрита Павла (Груздева). О наивном и добром хулиганстве, о детском покаянии, о понимании взрослого, о простоте и любви. Было мне в ту пору годков пять-семь, не больше. Только-только стали мед у нас качать на монастырской пасеке, и я тут как тут на монастырской лошадке мед свожу. Распоряжалась в монастыре только игумения, она и учет меду вела. Ладно! А медку-то хочется, да и сестры-то хотят, а благословения нет. Не велено нам меду-то есть! – Матушка игумения, медку-то благословите! – Не положено, Павлуша, – отвечает она...

Автор этого текста сейчас находится на Севере, близ Белого моря. Здесь живут потомки поморов, народа, образовавшегося из переселившихся новгородцев и финно-угров (это, например, карелы, саамы, коми). Это смешение отражают удивительные географические названия: через деревню, в которой мы живем, протекает река Кодина, а рядом с ней течет Флерручей. Кстати, это тоже река. Но самый большой интерес для тех, кто интересуется русским языком, представляют поморские слова и присказки, которые можно встретить только на Севере...

Мы росли во времена, когда компьютер стоял большой коробкой на полстола и был далеко не у каждого, а мобильники можно было увидеть разве что по телевизору. Соответственно, основное общение шло в офлайне, то есть в реальном мире. Лето на даче, велосипед, тележка с сеном для бабушкиной козы, игры с друзьями, озеро – таким было мое детство. Да, появились уже приставки, затягивала своей яркой картинкой первая компьютерная игра. Но из всех гаджетов доступен был только простой «тетрис». И шло это где-то фоном, а основой являлась сама жизнь – с книжками, беготней, музыкой на магнитофоне-кассетнике...

Даже самые пылкие любители чтения иногда натыкаются на «не свою книгу». Это может быть произведение классика, бестселлер, о котором все говорят, или книга любимого жанра. Человек берется за нее и понимает – не его. Чтение не увлекает, дается с трудом, книга словно не пускает внутрь себя. Многих из нас учили с детства доводить дело до конца. Это касалось уроков, уборки, помощи родителям и многого другого. Это правильно, потому что формирует сосредоточенность, терпение, упорство, умение распределять силы и время...

Мы мало знаем о нем. И даже нет точных сведений, какие именно иконописные работы принадлежат ему. Иконопись – анонимное искусство. Только по почерку, по смысловой нагрузке мы можем узнать руку преподобного Андрея. Дело в том, что он был не просто ремесленником и художником. Он был богословом. И сделал для изобразительного искусства примерно то же, что Пушкин для литературы. «Троица» – единственная работа, которую со стопроцентной точностью относят к авторству преподобного Андрея. И именно в ней – те идеи, которые проникли во всю русскую культуру...

Мы поймали воробья по пути на детскую площадку. Ловили кепками. Но он выпрыгивал из-под козырька. Потом я накинула на него кофту и осторожно нащупала притихший комочек. Сгребла в кучку. Он перестал шевелиться. Поддался. Наверно, почувствовал, что он снова в гнезде. Нам было бесконечно жаль его. И радость до мурашек в животе, что можешь прикоснуться к чему-то недосягаемому. И заглянуть в доверчивые блестящие черные глазки. Он твой собственный – дикий птенчик – хотя бы на малое время. И паника. Что же делать теперь с ним? Куда снести, чтоб не погиб? И отчаяние...

В русских былинах упоминается такое место – река Смородина, над которой перекинут Калинов мост. Слово «Калинов» происходит от древнерусского слова «калить», то есть нагревать. Получается, Смородина – огненная река, даже мост над ней нагревается. В сказках на реке Смородине бились Иван и Чудо-Юдо (в других вариациях – Змей Горыныч), там же жила Баба-яга. Как вышло, что теперь мы этим словом называем ягоду?.. Дело в том, что река была смрадной, или, по-простому, рекой-вонючкой...

Будет шторм, и русский корабль будет разбит. Но ведь и на щепках и обломках люди спасаются. Бог не оставит уповающих на Него. Надо всем каяться и молиться горячо. И явлено будет великое чудо Божие: все щепки и обломки волею Божией и силой Его соберутся и соединятся, и воссоздастся корабль во всей красе и пойдет путем, Богом. Преподобный Анатолий Оптинский (младший) Очередные печальные новости о событиях в нашем отечестве и за рубежом вновь и вновь заставляют вспомнить извечный русский вопрос – «что делать»...

Давайте прочитаем письмо святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, обращенное к детям. Владыка написал этот текст на Введение во храм Пресвятой Богородицы, когда собирался ненадолго отлучиться из приюта в Европу по делам. Посмотрите, как интересно и легко он общается с детьми. Сколько заботы и мудрых наставлений в его словах! Дорогие дети! Уже начиная с этого дня мы в церковном богослужении поем: «Христос рождается, славите!» Это возвещает нам наступление Рождества Христова, и мы призываемся таким образом приготовиться к встрече с Ним...

В его жизни столько всего необычного, чудесного, столько историй мы знаем о нем. Давайте сегодня о детях. Он очень многим детям помог. В 1934 году владыку Иоанна направляют в Шанхай. Самую большую группу иностранцев там составляли русские. Примерно 20 тысяч человек. Уже тогда он стал находить сирот на улице. А в 1943 году в Китае объявили женскую мобилизацию. И бездомных сирот стало еще больше. Владыка открыл приют уже через год после своего приезда. Часто сам находил голодных, больных детей и приводил к себе...

«Грусть и радость ходят рука об руку. Иные дни черны и полны печали. И наступают они, когда меньше всего этого ждешь». Эти мудрые строки написала Астрид Линдгрен. Наверное, каждый из нас читал в детстве ее повести. Но не все они широко известны. «На острове Сальткрока» – одна из самых поэтичных повестей великой шведской писательницы. В ней нет самых сильных в мире девочек, таинственных разбойничьих замков и симпатичных привидений с пропеллерами. В ней земля, море, люди и животные. Самые настоящие, простые, иногда нелепые, зато добрые и великодушные...

Мне хотелось не столько поделиться воспоминаниями, сколько утешить и даже обрадовать читателей, напомнив о бытовых, будничных чудесах, показывающих, что мы – не одни, и не в бессмысленном мире. Наталья Трауберг   - Вот вам приветик! Крестная моего Саши достает из сумки коробочку, на которой нарисовано знакомое лицо. - Ой, Саша, погляди! Кто это? - Ого, батюшка Феодосий! Мы давно его знаем. На коробочке с медовыми свечами не лицо, а лик. Очень родной. Мы к преподобному Феодосию каждый раз заезжаем все вместе, когда бываем на море...