1,0×
00:00/20:11
Перевод с небесного на русский
Цикл стихотворений "Перевод с небесного на русский". В основе цикла впечатления от прочтения прозы Марины Цветаевой "Повесть о Сонечке". Авторское чтение.
3.
Любить, любить...
Любить, любить... Глагол вздыманья - шага
Над кромкой снега, ох, как глубоки
Поля заснеженные, кровью стынет влага,
Вплотную к коже... Что же, рыбаки
Подняли взгляды на него, молчали,
Почувствовали что-то, бросив сеть
И жизнь, и прежней радости печали...
Любить, любить... На сотую, на треть –
И то уже – на гладкой вертикали
Седого Эвереста, вбивши крюк,
Висеть... Дождями лица истекали...
Несут её усилиями рук –
Возлюбленная, спи! И крепко-крепко
Прижав к себе, закинув в небо стон,
Стоять под ливнем... Вмята в поле кепка
И ветер хлещет их со всех сторон...
Любить, любить... Пусть Нерчинск, Благодатка
Поделятся глагольным остриём...
И на крыльце осевшая солдатка
С тяжёлой похоронкой, и споём
«Про это» на двоих, на водосточной
Трубе аккомпанируя строке,
В которой тихо, бережно и сочно
(1) Купались чувства в вешнем молоке.
(2) Стихали чувства в Вышнем Волочке.
Смотреть, смотреть... как любящесть натуры
Угнежживается в старинный час –
В глубоком кресле, бродят тучи хмуро,
Дождём волнуясь проливным за нас...
Любить, любить...
Как в омут! Ввысь низринув
Всю без остатка душу! Суд творить...
Кто без греха – припомнят ей Ирину
И нож сумеют в спину сотворить.
И только ангел с лёгкими крылами,
Любя, любя её, в даль вознесёт
Дням неподсудную! Стоит углами
В Борисоглебском изморозь высот.
Не ждать, не ждать – любить –
как нянчить, нынче
В свершающийся миг, на глубину
Сикстинской Рафаэля и в Да Винчи
Вдаваться взглядом... Больше не верну
Себя в кондовый мир, где крылья остро
Блестят, как бы в размахе лебедей,
Стяжают крик... Снам нужен отдых, остров!
Пусть омывается прощаньями людей.
Любить, любить... Рукой вдоль эшелона,
Оглохшею славянкой... Марш разлук
Литаврами грохочет, непреклонна
Жизнь к машущим ладоням тысяч рук.
И целовать кромешный воздух залпа
Салюта, в холод лютый над Москвой.
На небо, вместо всех иконок, взял бы
Лицо её и отблеск заревой...
Но бой идёт: в распадке под Донецком...
И скомкан почерк... Двадцать первый век –
Любить по-русски – жизнь во взгляде детском
И «Жди меня!», и смерть – горячий снег
Бросает с неба, крупным снегопадом
Усыпан почерк писем и блиндаж...
Любить, любить... Бессмертье смерить взглядом...
И, вдруг, стихами должное воздашь :
Карандашу, краюхе света, тонкой,
С воронками, оглохшей тишине...
Лишь выскулилась, будто собачонкой,
Взмывающая в полночь в стороне –
Горсть мин, иль это раненные вскрики?
Молчание слилось с дремотой глаз.
Льнул сон волною к острову Маврикий...
И сонм раздумий в темноте погряз.
Любить, любить... Художественно просто...
В огонь и в воду! Брода нет в огне!
Актриса. Сцена. Маленького роста.
И свечи пляшут пламенем в окне
Давно не существующего дома
Давно живущей на страницах книг
Страны и странна истины истома,
И странник-тополь каплями поник...
Влюбиться – в снег иль в смерть – напропалую!
Ни дня, ни часа без любви – приказ
Марины: я в рассвет расцвет целую:
Целую ночь неугасимость глаз –
Предмет сиянья, внутренний огарок...
И только тонкий свет, и только ты
От шага в высоту спасаешь, марок
Заснеженный осколок красоты.
Огни горящих чувств – дотла сгорели :
Эпоха, дом, страна, любовь одна
Осталась на земле... Дворец Растрелли
Стал Эрмитажем, в Зимнем – днём видна
Седая ночь, от края и до края...
- Люби её, всем сердцем, до конца...
Луч солнца, понемногу умирая,
Сойдёт, как тень с любимого лица,
С последних строк, со стен и с вертикалей
Спокойных подвигов, спонтанно уступив
Последним сумеркам, в которые стекали:
Слезинки радости и острых звёзд мотив...
полный текст цикла здесь:
poetvadimsharygin.ru/...a-russkij/
3.
Любить, любить...
Любить, любить... Глагол вздыманья - шага
Над кромкой снега, ох, как глубоки
Поля заснеженные, кровью стынет влага,
Вплотную к коже... Что же, рыбаки
Подняли взгляды на него, молчали,
Почувствовали что-то, бросив сеть
И жизнь, и прежней радости печали...
Любить, любить... На сотую, на треть –
И то уже – на гладкой вертикали
Седого Эвереста, вбивши крюк,
Висеть... Дождями лица истекали...
Несут её усилиями рук –
Возлюбленная, спи! И крепко-крепко
Прижав к себе, закинув в небо стон,
Стоять под ливнем... Вмята в поле кепка
И ветер хлещет их со всех сторон...
Любить, любить... Пусть Нерчинск, Благодатка
Поделятся глагольным остриём...
И на крыльце осевшая солдатка
С тяжёлой похоронкой, и споём
«Про это» на двоих, на водосточной
Трубе аккомпанируя строке,
В которой тихо, бережно и сочно
(1) Купались чувства в вешнем молоке.
(2) Стихали чувства в Вышнем Волочке.
Смотреть, смотреть... как любящесть натуры
Угнежживается в старинный час –
В глубоком кресле, бродят тучи хмуро,
Дождём волнуясь проливным за нас...
Любить, любить...
Как в омут! Ввысь низринув
Всю без остатка душу! Суд творить...
Кто без греха – припомнят ей Ирину
И нож сумеют в спину сотворить.
И только ангел с лёгкими крылами,
Любя, любя её, в даль вознесёт
Дням неподсудную! Стоит углами
В Борисоглебском изморозь высот.
Не ждать, не ждать – любить –
как нянчить, нынче
В свершающийся миг, на глубину
Сикстинской Рафаэля и в Да Винчи
Вдаваться взглядом... Больше не верну
Себя в кондовый мир, где крылья остро
Блестят, как бы в размахе лебедей,
Стяжают крик... Снам нужен отдых, остров!
Пусть омывается прощаньями людей.
Любить, любить... Рукой вдоль эшелона,
Оглохшею славянкой... Марш разлук
Литаврами грохочет, непреклонна
Жизнь к машущим ладоням тысяч рук.
И целовать кромешный воздух залпа
Салюта, в холод лютый над Москвой.
На небо, вместо всех иконок, взял бы
Лицо её и отблеск заревой...
Но бой идёт: в распадке под Донецком...
И скомкан почерк... Двадцать первый век –
Любить по-русски – жизнь во взгляде детском
И «Жди меня!», и смерть – горячий снег
Бросает с неба, крупным снегопадом
Усыпан почерк писем и блиндаж...
Любить, любить... Бессмертье смерить взглядом...
И, вдруг, стихами должное воздашь :
Карандашу, краюхе света, тонкой,
С воронками, оглохшей тишине...
Лишь выскулилась, будто собачонкой,
Взмывающая в полночь в стороне –
Горсть мин, иль это раненные вскрики?
Молчание слилось с дремотой глаз.
Льнул сон волною к острову Маврикий...
И сонм раздумий в темноте погряз.
Любить, любить... Художественно просто...
В огонь и в воду! Брода нет в огне!
Актриса. Сцена. Маленького роста.
И свечи пляшут пламенем в окне
Давно не существующего дома
Давно живущей на страницах книг
Страны и странна истины истома,
И странник-тополь каплями поник...
Влюбиться – в снег иль в смерть – напропалую!
Ни дня, ни часа без любви – приказ
Марины: я в рассвет расцвет целую:
Целую ночь неугасимость глаз –
Предмет сиянья, внутренний огарок...
И только тонкий свет, и только ты
От шага в высоту спасаешь, марок
Заснеженный осколок красоты.
Огни горящих чувств – дотла сгорели :
Эпоха, дом, страна, любовь одна
Осталась на земле... Дворец Растрелли
Стал Эрмитажем, в Зимнем – днём видна
Седая ночь, от края и до края...
- Люби её, всем сердцем, до конца...
Луч солнца, понемногу умирая,
Сойдёт, как тень с любимого лица,
С последних строк, со стен и с вертикалей
Спокойных подвигов, спонтанно уступив
Последним сумеркам, в которые стекали:
Слезинки радости и острых звёзд мотив...
полный текст цикла здесь:
poetvadimsharygin.ru/...a-russkij/
…