Вести с Фомальгаута

...каждому лету полагается свое собственное лето – чтобы лето тоже могло ходить босиком по траве, греться на солнце и купаться в море. Лето уходит в свое лето в начале сентября, потом ненадолго возвращается, потому что всегда что-то забывает – а потом уходит насовсем. И не верьте тем, кто говорит, что до весны – нет, это лето уже отработало свое, теперь имеет право отдыхать целое... целое лето. Сколько времени длится лето для лета, тоже доподлинно не известно – кто-то говорит, что все те же три месяца, кто-то называет фантастические сроки едва ли не целые вечности...

Захожу в темноту комнат, а почему так темно, ищу выключатель, не нахожу, Крис одергивает меня, чш, не включай. Не понимаю, а чего мы тут все шепотом, как будто умер кто, ведь не умер же, а наоборот, ожил, вернее, там умер, а здесь... не понимаю я эти параболы, хоть убей... - Здесь, - шепчет Крис. Заглядываю в комнату, смотрю на что-то белесое на кровати, еще один, что ли, такой же, как Бен, или рано я его ругаю, может, болеет чем-то. Пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь про старшего сына, сердце больно колет, вспоминаю только, что виноват перед ним, что что-то сделал, что-то...

Думаю, что вообще делать, или утешать, или дать выплакаться, пережить горе. Рыдания постепенно становятся глухими всхлипываниями, Пэгги успокаивается, вытирает нос салфеткой, удовлетворенно киваю, ну хоть кого-то смог нормально воспитать, если это можно назвать «нормально»... Хочу спросить, как она учится, не спрашиваю, только такого вопроса сейчас не хватало, еще бы поинтересовался, что по математике задали... - А ты... – Пэгги шмыгает носом, так и хочется напомнить про салфетку, - а ты тоже.....

Это еще что такое, а что, «Кладбище домашних животных» у нас в саду снимали, это что под окнами у Пэгги, крошечные надгробия, Жанетт, Жизель, Флосси, Флаффи, Фукс, Джемми, Флора, Пинки... и даты... Дата рождения, дата смерти... Что-то не нравится мне, еще не могу понять, что именно, и почему-то хочется уйти отсюда, не пытаясь разгадать, что не так. И какого черта я остаюсь в этом уютном уголке сада, какого черта я смотрю и смотрю на надгробия... Не слишком ли много Флосси и Флор для девятилетней...

Пересекаю двор с безупречно подстриженным газоном и россыпью цветников, толкаю дверь флигеля, замираю, это что вообще, это дом, или магазин одежды, длинные ряды вешалок, зеркала... Что-то подсказывает мне, что самой супруги в этой реальности еще нет, звать её бесполезно, остается только разглядывать ряды платьев, юбок, блузок, брюк, а чего-то я не понял, а обувь где... Начинаю о чем-то догадываться, направляюсь в соседний флигель, а вот и обувь, охренеть, как в этом ходят вообще, а в этом, а в этом, а это точно обувь, а не орудия пыток...

Пэгги широко распахивает и без того огромные глаза: - Что... прямо так позвонить... и сказать... что у нас? Чего она испугалась, что происходит вообще, или не разрешают Ли у подруг ночевать, или у нас дом на отшибе стоит, родители боятся, мало ли, что... Чем больше думаю, тем больше понимаю, что тут что-то не так, тут другое что-то, но хоть убей, не могу понять, что именно. Хватаюсь за версию про волнующихся родителей и дом на отшибе, как за соломинку, не выдерживаю: - Ну, я шоферу скажу, чтобы Ли домой отвез...

Смотрю на свои руки, неужели я кого-то тоже... нет, бред какой-то, потому что... ну просто потому, что не хочу я таким быть, хотя, если подумать хорошенько, откуда я вообще деньги взял на все это великолепие, на сироту миллиарды как-то так с неба не падают, и вот эти добрые сказки, как бедный мальчик много работал, добился успеха, отстроил родовой замок, это даже не в книжках, а в каких-нибудь красивых журнальных статьях бывает, а в настоящей жизни за таким человеком кровища тянется даже не рекой, а океаном...

- Да понял я, понял, ты хочешь сам гада этого найти, только я тебя по-человечески прошу, не лезь ты к черту на рога, полиция все-таки свое дело знает... - Да па-ап... Хочу отрезать, чтобы и не думал ни в какие авантюры ввязываться, смотрю на физиономию Криса, понимаю, что тут что-то другое, то, чего я не могу понять, да что со мной не так, что мне ничего не понятно, или со мной все так, это реальность сошла с ума... - Пап... ты не понял? Я в телефоне посмотрел, я с ними со всеми по клубам знакомился...

- Ну, сам знаешь, репутация фирмы, все такое... Хотя тут вроде еще что-то было, причина какая-то... - Да какая тут причина может быть? - Пап, ну я два часа назад появился, не помню я! Но было что-то... Ты ведь строгий на самом деле... очень... Прям вааще... А почему потакать нам начал, не помню... - Может, вы узнали про меня что, шантажировали? - Да не... другое что-то... Мне становится совсем не по себе от этого тона, каким он сказал это «другое что-то», что может быть еще что-то, черт меня дери, что...

Понимаю, он тоже только что появился, еще не знает, кто он такой, нет, похоже, начинает вспоминать, ищет что-то на полу, потом требовательно смотрит на меня, тычет пальцем во внутреннюю сторону локтя, где уже живого места нет... Меня передергивает: - Так его в больницу надо, быстро... - Не-е-е-е-е! - я и не думал, что человек может так орать, да человек ли это вообще. - Да не, пап, там все есть, - Крис открывает еще одну дверь, мать честная, да тут целый медицинский центр, не меньше... - ...да Бен вечно доведет себя черт знает до чего, потом откачивать его...

Думаю, что лучше бы нашел себе одну-единственную, не говорю, только скандала мне еще не хватало сейчас... - Ну-ну... красивые... - Да не, я это... Позвонил тут паре дюжин... Меня передергивает, пригласить, что ли, хочет, вечеринку устроить, а что, пусть в своем флигеле и устраивает, хоть тусу с девушками, хоть что похуже, как бы сказать, что отмазывать не буду, если потом кто из девушек заяву напишет... А ведь буду, буду, как миленький, куда я денусь... Так, нет, с этим кончать надо, хватит уже, одну жизнь свою Крис уже про...

- Чего классно? - Ну... это самое... с тобой же обычно и не поговоришь, весь в делах, денег дашь, и все, а тут сидим, болтаем... Память снова подсказывает кусочки не пойми чего. Крис тянется к бутылке в шкафу, шикаю, ожидаю привычного «Ну па-ап», не дожидаюсь. - Ага... надо как-то это... - Чего это? - Ну... жизнь как-то по-новому жить... - Да уж, неплохо бы было... - А чего неплохо, а ты мной занимался вообще? Думаешь, подарками откупиться, и хорош, да? Хочу взорваться и наорать, что вон дети голодают, а этот восемнадцатую машину клянчит, не взрываюсь...