Субъективный путеводитель

Нынешний Пустозерск, первый русский город Крайнего Севера и колыбель русской литературы - это всего лишь заснеженный луг с крестами и колышками. Самый дальний от остальных, на фоне Устья, отмеченный лодкой в снегу у подножья, стоит Крест Ушкуйников (1992). "Ушкуйники" - в данном случае не речные пираты Древней Руси ("Это московская версия! А мы, как и новгородцы, считаем их в первую очередь первопроходцами!" - сказали нам в музее), а экспедиция энтузиастов, в 1991-92 на сделанных в Новой Ладоге по старинным образцам лодках "Печора", "Сурож" и "Ильмень" за два отпуска (которые были немногим короче северных навигаций от льда до низкой воды) прошли через древние волоки путь от Новгорода до Пустозерска: по Волхову в Ладогу, по Свири в Онего, по Водле через Кенский волок в бассейн Онеги-реки, через Емецкий волок в бассейн Северной Двины, через Пинегу и Кулой в устье Мезени, и с Мезени наконец через самый сложный Пёзский волок - на Цильму и дальше в Печору. Волоки, впрочем, много веков не обслуживались, и где-то лодки даже застряли так, что их пришлось вывозить вертолётом - экспедиция, несмотря на бурное время, курировалась СМИ и МЧС. В музее Пустозерска остался подлинный парус, одежда под старину ("ушкуйники" не пользовались ничем современным) и многочисленные сделанные ими в глухих местах находки, в том числе загадочные тамги на деревьях у волоков.

Оплот царской власти на Севере, Пустозерск, в отличие от купеческой Мангазеи, не раз атаковался "воровской самоядью", как в документах называли разбойников из числа ненцев. На деле всё было сложнее: зачинщиками этих набегов выступали карачеи, как в русских документах назывались харючи - одно из двух исходных ненецких племён (второе - Вануйто), построившее даже собственной замок в виде гигантской землянки недалеко от Надыма. Напасть эту русские вырастили сами: карачеи как самый влиятельный род быстро перехватили торговлю ямальских ненцев с чужаками, а как результат - первыми обзавелись огнестрельным оружием, подчинили себе другие племена, и видимо задумались о том, чтобы стать единоличными хозяевами тундры. Список набегов впечатляет: в 1644 году карачеи подошли к острогу и увели в плен не успевших скрыться за его стенами женщин и детей, в 1661 и 1663 - захватывали и разграбляли город, причём на второй раз спалив острог и убив воеводу; в 1668 разорили окрестные жиры и тони, в 1712 году отбили шедший из Мезени винный обоз (!), в 1713 и 1717 годах потрепали местные стада, угнав в совокупности 1000 оленей, в 1719 году ограбили судно на берегу реки Вельт опять же с грузом вина, в 1720 - всё встреченное на дороге до самой Мезени... Последний набег на Пустозерск был в 1749 году - немногим раньше последнего набега крымских татар на южнорусские земли. Карачеев поддерживали и местные ненцы, кто-то мстя за произвол воевод, кто-то погнавшись за наживой, но как бы то ни было, карачеи уходили, а местных ненцев вылавливали да казнили, и напротив "староверческой голгофы" (ведь в Пустозерске был сожжён в срубе непокорный Аввакум) сложилась и "галгофа ненецкая" - Виселичный мыс: На мысу в 1999 году поставили трёх идолов-сядеев, а у подножья их, как видите, лежат рога принесённых в жертву оленей. В ближайшей деревне Устье говорили про Виселичный мыс как про "древнее святилище", а они старожилы, и стало быть помнят, как ненцы приезжали сюда с жертвами и молитвами ещё до установки памятника. Последний кадр - табличка на памятнике, официально называющемся Хэбидя-Тэн, то есть Святая Память. Единственное, как нам пояснили в музее, тысячу ненцев здесь казнить вряд ли могли - в 17-18 веках их всего было 2-3 тысячи человек, в набегах участвовали далеко не все, а из нападавших большая часть уходила восвояси, так что даже за сотню лет тысяча казнённых - перебор, и скорее "тыщу" из ненецкой песни стоит понимать как "множество". Ну а ненцы - народ в принципе непокорный, и с русскими в интересах стабильно не совпадающий - последнее их восстание, так называемая Мандалада, была в 1943 году, и даже сейчас мне приходилось слышать от оленеводов слова "нас угнетают"...

Дигорское ущелье на реке Ираф (Урух) - в Осетии самое дальнее, самое красивое и самое обособленное. Настолько, что его обитатели и их потомки в 1920-30-х годах выделялись в отдельный народ дигорцев, да и к России присоединились они не в 1770-х с остальной Осетией, а в 1827 году вместе с Балкарией. Позже лингвисты сошлись на том, что дигорский - это архаичный осетинский, по сути дела - аланский язык как он есть, и топонимы Дигории правда звучат по-древнему возвышенно. А ниже - список публикаций про этот удивительный уголок Кавказа. Почему Дигория - не в Дигорском районе? Каньон Ахсинта у ворот Дигории. Ворота Дигории. Что это за ущелье и чья, в конце концов, Алания? Задалеск. Кто такая Нана Задалески, великая праведница Дигории? Донифарс. Легко увидеть, трудно попасть. Легенды, святыни и замки над воротами Дигории. Ханаз. Каменный фрегат в горах Осетии. Мацута. Почему это маленькое село - по факту столица Дигории? Стур-Дигора. Величественная природа и тайная турбаза с вменяемым ценником. Тапан-Дигора и её Баделята. Когда прав был тот, у кого ружья. Фаснал и его колизей. Бельгийское село в горах Кавказа. Галиат и его мифы.