Мариупольские рассказы

Во дворе женский заполошный крик, временами переходящий в визг: - Помогите! Убивают! Ииииииииии!!! Вторым голосом в этом концерте - мужской рёв: - Убью сука! И дальше сплошной забористый многоэтажный, виртуозный мат. В общем-то ничего особенного, если бы не один занятный момент - сегодня жену гоняет не угрюмый Васыль, водила, которого за глаза все называют бандеровцем, и не вечно пьяный слесарюга Тимка, а спокойнейший и культурнейший Григорий Цыганков, начальник одного из крупнейших заводских цехов, человек образованный, и по представлениям соседей, совершенно непьющий...

Занавешенные зеркала и запах зажжённой восковой свечи. По квартире гуляет звонкое эхо, словно из неё вынесли всю мебель. В распахнутые настежь двери старуха-соседка выметает веником сор. Пусто. Пусто на душе. Бабушка была старенькой и очень больной, мы все знали, что это скоро случится, но смерть всегда внезапна. Она умерла под утро, во сне. Гроб, обтянутый чёрной и красной материей, стоит на козелках у раскрытой могилы и бабушка в нём, непохожая на себя, с заострившимся носом на землистом, оплывшем лице...

В свои двадцать девять лет Гриша глядел на мир широко распахнутыми васильковыми глазами холостяка. Крупные частые кудряшки делали его голову похожей на большой золотистый одуванчик. К возрасту, когда мужчины заматерев, приобретают массивные фигуры и мясистые красные загривки, Гриша сохранил мальчишескую подвижность и стройное, почти изящное телосложение. Во всей внешности его было что-то романтически-есенинское, правда в отличие от великого поэта Григорий ни пьяницей, ни забиякой не был. То-есть, выпить он конечно мог, но не до одури...