Заметки журналиста

Эту историю помню по рассказу друга отца, работавшего на закрытом заводе в закрытом городе. Во время очередного приезда, он рассказал, как они делали обшивку для корпуса ракеты. Очень простая вещь - плата с двумя креплениями. И посадили мужиков за конвейер клепать эти самые платы. Работёнка не пыльная: берешь плату, вкручиваешь в неё в нужных местах два шурупа, возвращаешь на ленту и берешь следующую.  Простая? Не тут-то было! Стали с мужиками происходить ... странности. Сначала они психовать начали...

Очень часто, оглядываясь на своих знакомых, мы недоумеваем, насколько непохожих людей сводит вместе любовь. Равно удивляемся, когда расстаются, на наш взгляд, идеальные пары. Ведь оба такие умницы, такие красивые! Почему развод? Но на самом деле ответ на наши недоумения ещё пару тысячелетий тому назад дал один греческий философ.     Когда его спросили, почему он отослал домой молодую, умную, честную и богатую жену, он снял с ноги сандалий: "Эти сандалии - ответил он, - сшиты из лучшей заморской кожи лучшим обувщиком города, они прочные, красивые, модные и вызывают всеобщую зависть...

Я выделила ее из толпы сразу — речь женщины была феноменально грамотной и живой. И что она делала в толпе чиновниц? Оказалось, она тоже чиновник, причем высокого ранга. Передо мной стояла недавно назначенная председатель Верховного суда. Перед юрфаком она, как выяснилось, закончила филфак. Вскоре довелось познакомиться поближе, завоевать ее расположение и воспользоваться им.     Я попросила предоставить мне несколько архивных уголовных дел (я тогда работала на ТВ) для съемок цикла "Самые громкие преступления прошлого века в КЧР"...

Узнав фамилию молодой женщины, подняла голову от блокнота и внимательно вгляделась в черты. Ещё бы, передо мной была дочь очень известного человека, человека-легенды, ныне покойного. Я много лет работала с ним, хорошо знала, делала о нём фильм на местном ТV. Не назвала бы его рыцарем без страха и упрека, морали он придерживался довольно скользкой, но ему нельзя было отказать в уме, искрометном остроумии и яркости натуры. Питомец детского дома, он прошел, что называется, огонь, воду, медные трубы, чертовы зубы, Крым и рым...

Середина 90-х. У нас обанкротился один из крупнейших заводов. Тогда это всем было в новинку, и нашу съемочную группу отправили на репортаж. Пустырь за заводом медленно заполняли группы заводчан, на возвышении разорялся какой-то специалист из антимонопольного. Уверял, что завод будет жить, просто введут внешнее управление, а так всё останется по-прежнему. Тут я краем глаза заметила женщину в сером халате. Лицо тёмное, с застывшим выражением неизбывного горя и недоверия. При словах о том, что всё будет по-прежнему, она презрительно хмыкнула...

Учёная братия относится к нам, журналистам, достаточно высокомерно, считая тупыми и недалёкими. Но этот мой собеседник напоказ пренебрежения к нашей братии никогда не выказывал. Артистичный и умный, он лгал, как дышал, но иногда, особенно в подпитии, его язык развязывался, и из-под маски обаяшки вылезало нечто пугающее.    В тот раз он тоже был слегка подшофе, и мой вопрос о положении дел в сфере фундаментальной науки брезгливо пожал плечами и провозгласил, что, если ничего не изменится в ближайшие годы, науке придут кранты...