За Серебряным утесом

В предрассветной дымке долина казалась умытой, умиротворенной и словно сошедшей с акварельного рисунка, написанного рукой талантливого художника. Чуть размытые цвета, мягкость линий и припыленные переходы… Ни глухого лая собак, ни бесконечной людской суеты и привычного шума, сопровождающего жизнь с рассвета до заката – только первозданная красота и покой, накрывший поселок уютным, ватным одеялом и с некоторых пор просочившийся в души и сердца селян. Они не сразу распознали, но вот дети… дети почти мгновенно ощутили изменения...

- Проходи, чаевничать будем. Я уже тебя заждался. Он показал рукой на стол, на котором были расставлены ее любимые чашки. В вазочках красовались джемы и, судя по запаху, мед, а на большом блюде по центру горкой высилась аппетитная выпечка, от одного вида которой в животе заурчало. - Малуша, что? Начало Предыдущая глава Выросший позади Матвей, обхватил девушку и задвинул ее за спину в запоздалой попытке спасти от пробравшейся в дом опасности. Он выставил вперед руку, вокруг которой яркой змейкой обвился бирюзовый хлыст, готовый обрушиться на незнакомца...

Когда первая радость улеглась и Малушу перестали тормошить, она, наконец, смогла поделиться с порядком взволнованными друзьями всеми подробностями, узнанными от Власты. - Так получается, у нас все вышло? – совершенно детская радость озарила хорошенькое личико Леты, стирая с него серые следы усталости, казалось, намертво въевшиеся под кожу. - Вот этого-то она и не сказала, - с мрачным видом заметил Матвей, продолжающий обнимать пограничницу, несмотря на ее демонстративные протесты и обжигающе-острые взгляды...

Пальцы Малуши нервно дернулись, а лицо приняло по-детски обиженное выражение. - Тише, девочка, я же здесь. Начало Предыдущая глава Власта успокаивающе похлопала своей сухонькой ручкой по вздрагивающему плечу и вымученно улыбнулась, вызвав внутри пограничницы смутную тревогу. Она внимательнее взглянула на бывшую наставницу и со страхом отметили, что выглядит та гораздо хуже, чем в начале их разговора. Черты лица заострились, кожа приобрела выраженный серый оттенок, а глаза так глубоко запали, что временам казались черными бездонными омутами...

- Сперва мы радовались, что город неприступен для чудовищ и попытались наладить хоть какое-то подобие нормальной жизни. Да вот только приспособиться-то мы смогли, но принять случившееся не получалось. Не было прежней жизни и все тут! А нынешняя мало напоминала даже отдаленное подобие нормы. Стоило кому-то из нас зазеваться, выйдя за пределы стены, как обратного ходу не было – чудовища терпеливо выслеживали свою добычу, мгновенно разрывая ее на куски. Казалось, что они множились, каким-то чудом периодически просачиваясь и в сам город...

Внутри все затрепетало, словно пойманная в силки дикая птица все еще рвется на свободу, не теряя надежды распахнуть крылья в бездонной сини небосвода. Дыхание сбилось и Малуша непроизвольно прижала руки к груди, унимая не в меру разошедшееся сердце. Но разве можно успокоить ураган, стоя в его эпицентре? Сомнения, страхи, ярость, обида – вся эта разъедающая ее смесь вдруг осыпалась давно никому не нужной трухой, став совершенно пустой и нелепой. Она поняла, к чему клонит Власта! Впервые поняла все! И стыд за жесткие обвинения опалил ее нестерпимой волной...