Уходят все… уходят в бесконечность, Порвав с землей невидимую нить, И впереди – обещанная вечность, И не дано тот миг остановить. Что будет там – пока никто не знает, Но свято верит сердце в светлый Рай, Нам на земле любимых не хватает, А кто остался… их не забирай! Не забирай, Господь, родных и близких, И подари любви чудесный свет! Из облаков черничных, темных, низких Пусть проскользнет алеющий рассвет. ...

Тихо, незаметно подобралась осень и окрасила леса в золотые и алые тона. Для Павла это были цвета разлуки и боли. В деревне их с Олесей по-прежнему считали женихом и невестой, но между собой о свадьбе они больше не заговаривали. Курсы Олеся закончила уже давно, однако в деревне место фельдшера было занято, и девушка нашла работу в райцентре. Первое время она ещё жила у тётки и добиралась до места работы на автобусе, но потом вдруг сообщила, что сняла комнату в райцентре и переезжает жить туда. Павел понял, что жизнь его оборвалась...

Федот – местный хулиган, дебошир и нарушитель порядка – с юношеских лет состоял на учёте в милиции. По ночам не единожды наряд приезжал из райцентра, чтобы утихомирить его разбушевавшуюся компанию или даже забрать под временный арест. Но на Федота, казалось, ничего не могло подействовать. Работал он непостоянно – по большей части из-за того, что просто не желал изо дня в день трудиться. Его гнали то с одного рабочего места, то с другого, но всё продолжалось по-прежнему. Куда больше этого Федот любил гонять на мотоцикле «до райцентра», где было чем заняться, в отличие от родной деревни...

Олеся была первой красавицей на деревне. Бойкая, смелая, она невольно очаровывала своей улыбкой, серыми лучистыми глазами и ямочками на щеках. Появилась девушка в этих местах относительно недавно: несколько лет назад. Просто однажды, в конце весны, она возникла на пороге дома своей тётки Ларисы, которую не видела с самого детства. Олеся сама тогда казалась олицетворением цветущего мая: улыбающаяся, яркая, прекрасная. Трудно было в такую не влюбиться. Приехала девушка погостить, да так и осталась насовсем...

- Наверное, нас ищут, - заговорила госпожа, - мы далеко от замка? - Трудно сказать. Я еще не слишком хорошо знаю эти леса. Она снова посмотрела на меня. Что-то ее мучило. Она тихо произнесла: - При других обстоятельствах я бы не стала этого говорить... но надеюсь, мы выберемся из леса и навсегда забудем об этом разговоре... что за человек барон? Я не знал, что ответить. Я не привык говорить с дамами ее круга, да еще беседовать о своем хозяине. Сболтнув что-то не то, я мог лишиться головы. Таков был барон...

До раннего утра простояли мы, не шелохнувшись. Пламя на факелах то мерно потрескивало, то рвалось во все стороны от гуляющих по коридорам сквозняков. Замок спал. Я, к своему позору, начал дремать, закрыв глаза, как вдруг вздрогнул от шума шагов за ее дверью. Дверь отворилась и на пороге появилась она. Я, по привычке, вытянулся, словно струна, и еще крепче сжал в руках оружие. Жалобный всхлип заставил меня скосить глаза в ее сторону, и мое сердце дрогнуло. Она стояла на пороге, бледная и растерянная, явно наспех одетая и причесанная...