Русская Семёрка

Порфирия Иванова трудно назвать святым. В селе, где он жил в молодости, он считался первым вором на деревне. Революцию принял со всем рвением, участвовал в коллективизации, разрушал церкви, играл на крупные суммы в карты. В 1928 он уже был кандидатом в члены ВКП(б), учился в партийной школе, но в 1930 был арестован за мошенничество, попал в лагерь, где активно сотрудничал с администрацией и вышел по УДО через 11 месяцев. В это время его терзала только одна мысль. Он думал о том, как «попасть вожаком в историю». После «прозрения», которое случилось с ним, по основной версии, во время болезни, он понял - как. Главной целью жизни «по Иванову» является достижение человеком бессмертия. Учитель обещал людям то, чего хочет каждый человек - крепкое здоровье. Это было корнем его Системы. Порфирий Иванов считал: для избавления от болезни мало вылечиться, надо сменить свою жизнь. Ведь болезнь – это наказание, и если не исправиться, недуг обязательно вернется. Он требовал беспрекословного подчинения – такой же веры, как была у него самого. В 1974 году заболела жена Порфирия Иванова. Она получила тяжелую травму: во время укладки сена упала с высокого сеновала. Порфирий был неуклонен: Ульяна должна была попросить его, как и все. Но она так и не смогла назвать своего мужа «Учителем». Порфирий ничем не смог помочь своей жене. Она так и не оправилась от болезни и в том же году умерла.

История Русского Сомали. 10 декабря 1888 года из Одессы отплыл пароход со 150 терскими казаками-добровольцами на борту. Возглавлял отряд авантюрист Николай Ашинов. Целью экспедиции было заявлено сопровождение духовной миссии в христианскую Абиссинию (Эфиопию). В 1883 году Ашинов уже побывал в Абиссинии: выдав себя за представителя русского императора, он вёл переговоры с эфиопским негусом (императором) относительно политического и церковного сближения двух стран. 6 января 1889 г. отряд Ашинова высадился на берегу Французского Сомали (совр. Джибути). Французы полагали, что целью русской экспедиции действительно является Абиссиния, и не препятствовали русскому отряду. Но, к их удивлению, Ашинов нашёл в окрестностях заброшенный египетский форт Сагалло и стал там обустраиваться. Форт был переименован в Новую Москву или станицу Московскую, а земля на пятьдесят вёрст по берегу и сто вёрст вглубь объявлена российской территорией. Прибывший в крепость французский офицер потребовал в кратчайшие сроки покинуть Сагалло. Ашинов отказался. Франция тогда находилась в союзных отношениях с Россией, и местные власти не решились на самостоятельные действия по выдворению со своей территории, пусть и незваных, но представителей дружественной державы. Началась переписка между Парижем и Петербургом. Император Александр отреагировал на авантюру Ашинова довольно резко: «Непременно надо скорее убрать этого скота Ашинова оттуда... он только компрометирует нас, и стыдно будет нам за его деятельность». Авантюра Ашинова могла помешать успешно развивавшемуся процессу российско-французского сближения. Французскому правительству было сообщено, что Россия не будет против, если Франция примет меры по выдворению русского отряда со своей территории. Получив карт-бланш от русского правительства, французы направили к Сагалло эскадру в составе крейсера и трёх канонерок. После того, как Ашинов, очевидно не понимая серьёзности положения, вновь отказался подчиниться требованиям французов, те начали обстрел крепости. Несколько русских было убито и ранено. Наконец над Сагалло в качестве белого флага подняли рубаху Ашинова. Поселенцы были переданы прибывшему за ними русскому военному кораблю «Забияка», увёзшему их на родину.

Устройство, известное как «лампочка Эдисона» не что иное как усовершенствованное изобрение Александра Лодыгина. Член Русского технического общества еще в 1870 году предложил применять в лампах вольфрамовые нити и закручивать нить накаливания в форме спирали. Эдисон сделал это только в 1879 году, что не помешало ему получить патент на лампу накаливания.

Чертово кладбище – идеально круглая поляна посреди лесного массива, на ней почти не растет трава. Некоторые ученые связывают появление этой «проплешины» с падением Тунгусского метеорита, но никаких подтверждений этой версии найдено не было. Местные жители считают чертово кладбище «нехорошим местом». На поляне были обнаружены останки большого количества животных, а люди, побывавшие рядом с чертовым кладбищем, начинают испытывать физический дискомфорт.

Селедка под шубой, это чисто русское блюдо шокирует иностранцев просто «диким» сочетанием продуктов. Поначалу многие вообще боятся его пробовать. К тому же, китайцам может не нравиться обилие в блюде майонеза, европейцам – изобилие мелко натертых овощей, а американцев напугает «сырая» рыба, то есть сельдь. Хотя, говорят, те, кто бывал в России неоднократно, со временем начинают охотно есть это кушанье, весьма популярное за праздничным столом.

Самым известным абреком был  Зелимхан Гушмазукаев, родом из чеченского селения Харачой. Он давно уже стал легендой Кавказа. За ним числится множество дерзких набегов, убийств и грабежей, его хорошо вооруженные отряды действовали, в основном, в Терской губернии. В апреле 1906 года Зелимхан убил начальника Грозненского округа подполковника Добровольского, ещё через два года - начальника Веденского округа полковника Галаева. Люди Зелимхана останавливали  и грабили поезда, совершили налет на Кизляроское казначейство, откуда ушли с 18000 рублями. После своих операций Зелимхану всегда удавалось невредимым уходить в горы, отчего за ним даже закрепилась слава "неуловимого". Несмотря на то, что против абреков в целом и Зелимхана в частности шла активная пропагандистская работа, а также на то, что за голову легендарного абрека была назначена иогромная по тем временам награда (18000 рублей; тогда как корова стоила 60 рублей), выследить и ликвидировать его не удавалось долго. Только в сентябре 1913 года легендарный предводитель абреков погиб.

Вместе с крещением Русь приняла и новую мораль, которая самым невыгодным образом сказалась на судьбе русской женщины. С принятием монотеизма и установлением главенствующей роли мужчины женщина в семье стала восприниматься как существо в какой-то степени неполноценное, неразумное, как дитя. Муж должен был буквально опекать жену, заботиться о ее нравственности и «спасении души». Эта забота должна была выражаться в строгости и регулярных побоях. Аналогичным образом воспитывались и дети. Во многом такой стереотип поведения был внушен церковниками, которые в Средние века усматривали в женщине корень всех зол, дьявольский соблазн и источник нечисти. Чтобы душа женщины не попала в ад, муж был просто обязан регулярно «наущать» ее «битием». Телесные наказания считались чем-то вроде профилактической работы. Они должны были выбить из женщины все те пороки, которыми она по определению была наделена с рождения. Если мужчина бил супругу, значит, заботился о спасении ее души от адского пламени. Сами женщины так усвоили этот урок, что отсутствие побоев воспринимали как признак отсутствия мужниной любви и заботы. Такие законы семейной жизни были отражены в известном литературном памятнике «Домострое».

В XIX веке в России, как и в предыдущие века, к измене жены относились строже, чем к измене мужа. Мужчине полагалось моральное наказание. Был нюанс: в обществе разведенному мужчине негласно ставили ограничения на продвижение по службе, могли не дать желаемую должность. Эта ситуация описывается у Льва Толстого в «Анне Карениной». В простонародье применялись «позорящие наказания». К измене женщины относились строго «Такие бабы вдвойне грешат — и чистоту нарушают, и закон развращают... растащихи, несоблюдихи». Мужчины использовали «измену» жены как повод с ней развестись, поэтому прошений такого рода в архивах сотни. Волостные суды в этом случае назначали женщине-«изменнице» формальное наказание – арест, общественные работы. Муж мог и самостоятельно наказать жену – выгнать ее из дома, забрав у нее приданое. Жены не могли развестись с мужем. Мужчины не давали согласия на развод, «а без согласия мужа ей паспорта не дадут». Но женщина могла отомстить разлучнице за перенесенное унижение – в Ярославской губернии, например, жены могли побить окна, вымазать дом сажей и ворота дегтем. В Ярославской губернии и в Поволжье муж мог избить жену-изменницу, причем в Поволжье считалось правильным избивать ее «на людях». На Русском Севере, в Тверской и Костромской губернии предпочитали «не выносить сор из избы» и там судьями неверных жен и мужей выступали старики. Распространённой формой женского наказания было ее «впрягание» в телегу. Муж заставлял ее везти его, а сам бил ее плетью.