Стакан молока

Бывший военный, а теперь сотрудник охранной фирмы Алексей Логинов давно считал, что всё интересное с ним происходило в сентябре, в бабье лето. То он познакомится с интересным человеком, то поругается с братом, то… Таких случаев скопилось предостаточно, и он всегда задавался вопросом: почему это происходило в начале осени? Что, другого времени нет? И однажды понял, почему: летом, когда у людей на уме отпуска и дачи, – не до выяснений отношений. Но вот съехались в город к началу занятий в школах, тут-то и начинались интрижки...

Прозвенел последний звонок. Школа опустела. Теперь изредка тишину нарушал лязг ведёрки технички и покашливание сторожа. В безмолвии кабинета литературы глядели с запылëнных портретов Пушкин, Гоголь и Лев Толстой. На летние каникулы Коля, взяв с собой книги и две телескопические удочки, приехал в деревню, где жила его бабушка – Антонина Леонтьевна. Коля верил, что бабушка – самый добрый, самый честный человек на всей земле. Он ещё не разочаровался в жизни и видел в людях только хорошее, порой тогда, когда хорошего по сути и не было...

Каждый раз в осенние сентябрьско-октябрьские дни в школах, музеях, университетах, у памятников, на площадях, в компаниях звучат слова признания нежно любимому национальному поэту, читают его прекрасные волнительные строки, размышляют о мятущейся жизни, о том, как мучительно искал он её смысл и как горько покинул сей мир. Мы же давайте вспомним, что подметил сын рязанского крестьянина, проказник и неслух, на голове которого ни один гребень не брал золотых кудрявых волос, при посещении в 1922-1923 годах Америки, откуда, по собственному признанию, вернулся уже не тем, что прежде...

Лерка искала плюшевого медведя, своего ровесника. Он был куплен в тот самый день, когда она родилась, и еще пару дней ждал ее дома. Медведь уже, конечно, никудышный. Так думают родители. Когда-то ярко-апельсиновая праздничная шерсть превратилась в натурально-бурую, а нос, похожий на пуговицу, был оторван сестрой Люськой из самых лучших побуждений. Она изо всех сил пыталась вытянуть его в хобот, чтобы был как у слона. Грудь залита вишневым вареньем – они кормили его с ложечки пахучей пенкой. Медведь куда-то запропастился, хотя он огромный, чуть ли не с семилетнюю Лерку ростом...

Лет в десять, уже после войны, у меня к неописуемой радости, наконец, появилась акварель «Черная речка», и я с утра до вечера рисовал как одержимый, рисовал без всякой системы, все подряд — и что поражало в окружающем мире, и что представлял в голове — всякие далекие и близкие мечты. Самой далекой, почти несбыточной мечтой, было — попробовать фрукты, которые я видел только на картинах: виноград, гранаты, инжир. С этой целью я рисовал такие натюрморты, от которых бежали слюни. Самой близкой мечтой было — стать пиратом...

Бабка Анна обеспокоенно поглядывала на свою кошку. Её опять до неприличия округлило, и совсем некстати вспомнилось Анне, как она пыталась рассовать предыдущий приплод – рыженьких комочков, к которым уже привыкла. – Бессовестная! Скоко можно их собирать, котов этих! Куда вот их опять, добро твоё... Вон, опять уж на столбе Серегин кот сидит. Невеста... без места, – ворчала баба Аня. Рыжуха, вытянувшись на паласе, бережно размещала живот и блаженно прижмуривала глаза. Благодаря любвеобильной кошке, уже у многих соседок и знакомых бабы Ани были ее рыжие дети...

11 сентября Церковь празднует Усекновение главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. День мученической смерти «величайшего из рожденных женами» описан евангелистами Матфеем (Мф.14:1-12) и Марком (Мк.6:14-29). И вроде бы как смерти нет, И мы дошли до этой сути. Но отправляться на тот свет, Боимся мы до самой жути. Пугает нас и гроб, и холм, И крест, стоящий на погосте. И мысль, коварная о том, Что все исчезнет, даже кости. Страшит нас мысль не-бытия, От страха сердце каменеет. Исчезнет все: и ты, и я, И этот мир большой исчезнет...

«Зимой, знамо дело, позёмка метёт, особливо по вечерам глянешь в окошко, у кого и настрой жизненный от этого потускнет, а кто и с гармошкой с девками по селу, лепота, одним словом, лепота…». Вот с такими мыслями и сидела Евдокия Андреевна в своём старом деревенском дому. А мысли – они что, их только тихонько подтолкни, а они уж разбег взяли, и Евдокия продолжала думать: «Ну, грустные думки – это отчего бывало? Да потому, что, кто старый стал, всё-то у того болит, мается сердешный али сердешная. А...

К сожалению, наступили времена, когда один за другим уходят мои ровесники. Мои друзья «шестидесятники», близкие и далёкие. И среди них немало блестящих талантов. В прозе, поэзии, музыке... А на днях мне позвонил по домашнему телефону Сергей Шаргунов. Он уже из нового поколения. Главный редактор журнала «Юность», где я печаталась тоже с юности, когда там редактором был основатель журнала Валентин Катаев. Потом прозаик Борис Полевой (Кампов). Помните его «Повесть о настоящем человеке»? А нынешний редактор...

Дело было в девяносто втором году. Прошел всего год, как развалился Советский Союз и «отменили» Партию. Страна неумело вставала на новые рельсы, и многое еще было по-старому. Тогда никто даже представить не мог, в какую бездну мы все провалимся, какие катастрофические последствия повлечёт торопливая и неподготовленная смена «режима» и в какой хаос и ужас погрузится страна: в некоторых отделившихся республиках вспыхнут военные конфликты, начнётся межнациональная рознь и вражда, польются реки невинной...

За окном обреталось пасмурное, сырое утро. И было оно настолько безрадостным – опавшие листья потеряли уже свою ране осеннюю прелесть и лежали на мокром асфальте какими-то мёртвыми грязными ошмётками; тусклое, серое небо низко склонилось к земле, – что душа его, обычно старавшаяся находить в себе хотя бы и небольшие островки сознательного сопротивления тягостному впечатлению, шедшему извне, не обнаруживала их. Из соседней комнаты раздался сердитый голос жены – опять что-то не сделано, опять не хватает...

Утром у Петрикова украли чертеж. История с этим чертежом такова. Несколько дней назад позвонил Петрикову некто Сендерович – друг не друг, знакомый не знакомый... словом, приятель: учились вместе когда-то в институте, в одной группе. Позвонил этот Сендерович и сказал: – Привет, старик. – Привет-привет, – ответил Петриков. – Дело к тебе, гений рейсфедера. – Да уж понимаю, без дела не звонил бы. – А чего без дела звонить? – Я и говорю... Давай по делу. – Кхм... Значит, так... У одного моего друга племянник есть...