Стакан молока

Как всегда, в роли зачинщика выступил Ветер. Несколько раз облетев вокруг Дома, он уселся на крышу и принялся раскачиваться в разные стороны. Но не надо ругать Ветер – он, по большому счёту, неплохой малый. А сегодня ночью он к тому же поцеловался с Луной, и поэтому у него было игривое настроение. Может, Ветру просто хотелось излить кому-нибудь душу, а может, потанцевать или даже побороться с кем-то – в шутку, конечно. И, наверно, Дом приглянулся ему больше всех. Дом, страдающий старческой бессонницей, тут же очнулся от своего короткого забытья...

Лет, может, сорок назад в селе Ромашкино жил такой Гаврила Васильевич – колхозный ветеринар. И как-то раз из города приехала на служебной машине с шофёром корреспондентка государственного радио. Дождливая осень расквасила грунтовку, машина села на брюхо и беспомощно вращала колесами, увязая глубже. Молодая, энергичная корреспондентка, чем-то похожая на деятельных героинь советских кинолент, решила идти пешком. Она пробиралась сквозь осеннее марево, вдыхая густой воздух и втихомолку ругая советскую власть за бездорожье...

Довольно большая, сделанная лет тридцать назад бетонная цветочница стояла возле городской АТС. Её ладный боковой орнамент был изготовлен когда-то со знанием творческого дела. Раньше в ней росли цветы. Теперь сюда складывали мусор. Народу по дороге, где стояла превращенная в мусорницу цветочница, ходило много. Пивные бутылки, пачки из-под сигарет раскидывались повсюду. Вот и пришла дворнику в голову мысль вычистить землю из бывшей цветочницы. Выкидав лопатой довольно объёмистую кучу земли, дворник дядя Семён радовался своей сообразительности...

В подростковом возрасте у меня был приятель Гришка, хилый, рассеянный парень, который вечно что-нибудь забывал и всех поздравлял с днем рождения на месяц раньше. Гришка рос на рыбьем жире и разных соках, занимался гимнастикой и настольным теннисом, но все равно качался словно камышина, а ракетка в его руке дрожала, будто крышка на кипящей кастрюле, — ему легче было разобрать паровоз, чем научиться перекидывать мяч через сетку (в механизмах он разбирался неплохо и собирался стать инженером). Вокруг...

Ночь наступала как лавина, сметающая все очертания и границы, а вместе с ней пришёл и пронзительный холод, который пробирал до костей. Поёжившись, Александр перевернулся на другой бок. Ещё поворочавшись и поняв, что не уснуть, он осторожно, чтобы не разбудить подчинённых, выбрался на твёрдый наст. За каменным уступом, в закутке, меж покрытых мхом стен, присев и сложив ладони домиком, он чиркнул зажигалкой и закурил. Согнул по привычке ладонь, держа сигарету так, чтобы огонёк, мелькающий в ночи, не привлёк снайперов, которые, судя по разведданным, частенько охотились в этих местах...

Григорьевна моя, мамина мама, не доверявшая здоровье своей семьи никаким врачам, хранила прабабкин секрет эликсира долголетия. Снадобье готовила с любовью, внимательно (как бы чего не переборщить!). Цветов на подоконниках бесполезных не держала, «пустоцвет» не уважала. На каждую болячку у неё своё комнатное растение. Отломит, бывало, пару непременно трёхлетних листочков столетника, столько же веточек горчайшей полыни с задворок принесёт, золототысячника по пути с сенокоса прихватит. А самое главное – нырнёт в чуланчик да откопает со дна ларчика бутылочку красного вина...

Еще не успело взойти солнце из-за далеких заводских труб и не проснулась в загончике перед окнами корова Чаенька, а Игорь, нарядившись в старые, короткие брюки Петра Алексеевича и в цветастую кофту тетки Онисьи, уже подмешивал лопатой к песку и цементу красную сырую глину. – Игорь, а что, в ящике-то поди неудобно мешать раствор? Давайте-ка в корыте, – подоспела с ведерками воды Онисья. – А ведь права ты, мать, – оживился Петр Алексеевич. – Пошли, вынем его из-под кровати… Игорь мешал раствор тщательно и терпеливо, пока он не стал ровным и не цепляющимся за лопату...

Наконец, он появился в пятницу поздно вечером с рюкзаком, ружьем. Хозяйка заметалась. Собрав на стол соленые грибки, огурцы, рассыпчатую картошку, бухнула на стол четушку водки. – Ну вот, а теперь, батя, сочиним пир – пенсия есть, – подмигнул. – Утречком сбегаем на зайца, а после будем думать, как возводить хоромину… Верно, теть Оня? – А я то и говорю, – сказала хозяйка и присела на краешек табуретки, будто в гостях, и, любовно оглядывая стол и гостя, вытерла рукой рот. – Вот и ладно все, вот и угощайся,...

Шурочка Осокина, шалая, молодая разведенка, все льнула к Василине. Рядом с этой сутулой, бледнолицей женщиной Шурочка выглядела красавицей. Но ребята в бригаде ее не баловали. Правда, на все окрики и понукания Шурочка то озорно кривила свои яркие губы да похихикивала, то буянила. – Шурка-а, не волынь! А ну-к вдарь пару ведер порошочку! – добродушно покрикивал при людях Ефим Зюзин, рослый, чубастый парень в тесной пропотелой гимнастерке. А Василину оберегали, не давали ей таскать ведра с порошком,...

Моя любимая притча – о слепцах и слоне. Конечно, помните. К животному подвели группу незрячих людей и попросили рассказать, как они его представляют. После того, как потрогают. Первый, который оказался у хобота, сказал, что слон – это такая толстая змея. – Нет, – возразил второй, что ощупывал ухо, – он похож на теплую большую лепешку. Стоящему у ноги слона показалось, что он напоминает дерево. Тот, кому выпало исследовать бок гиганта, остался уверенным, что слон – это большая шершавая стена... Между тем, это был просто слон...

Партийное собрание школы №16 села Кургулак было посвящено изгнанию из рядов партии учительницы Ивановой Галины Петровны. Исключали за то, что она, будучи членом партии, отказалась принимать участие в предвыборной кампании – разносить по домам агитки и беседовать с населением. Галина Петровна мотивировала свой отказ тем, что у неё пятеро детей, она одинокая мать, и не может в свободное время ходить по домам, потому как свободного времени нет. Галину Петровну не поняли. Коллектив состоял сплошь из...

Сонька сидела за компом, но смотрела поверх монитора. Виктория прошла на свое рабочее место – стол у окна, с твердым намерением ничем не выдавать ни своего смятения, ни растерянности, охвативших ее после разговора с дочерью. Видимо, ей это неплохо удалось, если Сонька тут же оторвалась от мерцающего экрана и накинулась на нее с вопросом: – Ну, что? Тебя впечатлило? – Ты о чем? – Ну, ты даешь. Я про ролик. – Ах, да… Она опять сделала над собой усилие, чтобы удовлетворить Сонькино любопытство, и добросовестно...