Стакан молока

Женя Чубук умер от туберкулёза. Его похоронили в тридцати шагах от дома, где он жил. Погост стоял рядом, тёмные кресты тянулись к небу, небо закрыто тучами. Осенние чёрные тропы и такое же небо. Ели кладбищенские как свечки, затухли и оплавились. От погоста до дома Жени дойдёшь легко, нужно будет с горы спуститься вприбежку. Это не дом – лачуга, крытая позеленевшим шифером. Забор из доски, доска чёрная, будто её едят корабельные черви. А куда она плывёт и в каком море? А Женя Чубук плыл по течению...

Вышел вечером прогуляться после послания президента. Война, гибнут ребята, мужики наши, а я – почти слепой – не могу быть рядом с ними. Горько. Иду на хоккейную площадку, там когда-то тренировал ребятишек Костя Шадрин, мы с ним работали в радиаторном цехе. Подхожу, катаются дети, все в форме, рядом мужик на коньках, говорю: – Тут когда-то мужик тренировал детей с радиаторного цеха, жив ли, не знаете? Лицо человека было серьёзным, он ответил: – Я с радиаторного. Я узнал Константина. Конечно, постарел, но такой же сосредоточенный взгляд...

От публикатора. Я побывал в родных местах, сбегал в соседнее Харламово, положить в библиотеку мои книжки. Женщина-библиотекарь сказала: «У нас много лет лежит рукопись какого-то мужчины. Вы - человек пишущий, может, пригодится?» И вручила мне рукопись. Она ещё и у меня полежала, пока я о ней вспомнил. Фамилия автора странная, заковыристая - Георгий Увалов-Вяткин. У нас фамилии проще: Смирнов, Васильев, Рябинин, Петров. Явно псевдоним, в нём показано происхождение его рода. Установить фамилию нетрудно, покопавшись в архиве техникума...

Махмуд не мог понять простого женского каприза в отчуждении жены от его желаний и даже простого нежелания вести с ним разговоры. Он пытался докопаться до причины разрыва отношений с супругой, но натыкался на совсем неласковый взгляд и даже, как ему казалось – не женский, какая-то давно потаённая ненависть таилась в глубине глаз Айши и было странно, что он пугался этого злобного огня, который вспыхивал искрами, когда она смотрела на него. Он хорошо разбирался во взглядах мужчин – смелых, отчаянных, трусливых, но женский, полный неясной ненависти взгляд, был для него загадкой...

Поднявшись на высокое крыльцо и миновав широкую, застеклённую веранду, я вслед за хозяйкой вошёл в светлую комнату, в которой был тот беспорядок, какой бывает при скором и неожиданном отъезде, похожем на бегство. Дверцы шкафа распахнуты, нижние ящики раскрыты; стол, сдвинутый в угол, перевёрнут; короткие, толстые ножки торчат, как придорожные столбики; у печи навалено в кучу что-то громоздкое, накрытое старой клеёнкой. Вид этой комнаты, залитой ярким июньским солнцем, невольно подчёркивая увиденное мною, был таков, что просто хотелось спросить, что это всё значит...

И вроде бы, всего-то ничего: околица, как испоконь, в полыни; июньских туч наполненное вымя; над речкой – клади с тонкою слегой на хуторок, своё забывший имя. Голбец у перекрестья двух дорог, хранимый образком с пресветлым ликом, что под завяз увит степною викой, а чуть левее – опочивший стог в расхристанности прошлогодней дикой. Пусть скажут: мол, святая простота! Но почему тогда захолонуло сердце? И никуда от этого не деться. Всего-то – вдоль да поперёк – верста, но это – деда и отца наследство...

Рита робко постучала в дверь Брюнета и Юли, тут же пожалев, что пришла. Стыдно как-то. Ей открыла дверь женщина лет тридцати. Светленькая, востроносенькая, похожая на Дапкунайте. – Проходите, – пригласила, и препроводила за стол. На нем стоял чайник, расписанный петушками, и две чашки. Блюдо с печеньем, блюдо с конфетами. И третье – с бутербродами с колбасой. – Спасибо, – поблагодарила Рита. Она чувствовала себя не в своей тарелке, потому что Юля смотрела на неё во все глаза. Еще бы: пассия женатого друга её мужа! Они стали пить чай и разговорились...

Рита сдавала экзамены, контрольные, и ждала. Что он позвонит, приедет. Умом она понимала, что так и должно быть. Сейчас, по всем законам любви, у них с Вадимом происходит кристаллизация чувства. Оба фантазируют о том, что могло бы быть, оба изнемогают, и оба идеализируют друг друга, наделяя несуществующими достоинствами. Умом она понимала, а душой тосковала и боялась, что законы любви не сработают. О встрече она рассказала двоюродной сестре, у которой поселилась. Та не прониклась. Кузина вышла замуж...

Рита села в поезд и стала сразу отбиваться от звонков мужа и телячьих нежностей «милого друга». Потому, что «забодали». Муж был на работе и не смог проводить (а, может быть, и не хотел), но позвонил и сказал своё «до свиданья». У него, молодого и красивого, была любовница, потому Рите было плевать на его «до свиданья». Её бесила в нём манера медленно, с паузами разговаривать. «А какое купе? Мммм.... А с кем ты в купе? Ммммм». Да какое твоё дело, пёс шелудивый. Мы с тобой вообще заявление на развод подали, а всё еще пытаешься из себя порядочного корчить...

Его снова прооперировали, Борисыч кропотливо вел его восстановление, но на этот раз боролись уже не за скорейшее возвращение Семёна на лёд, а чтобы он не остался инвалидом. Травма плеча стала хронической. Теперь рука могла вылететь из капсулы сустава при любом неудобном или резком движении. С хоккеем Семёну пришлось закончить. Далее следует окончание рассказа "Волшебные небесные фонарики". На канале "Стакан молока" мы публиковали его по частям. См. порядок публикаций: Жесткая игра здесь Антинаказание...

Все время, сколько они были в Таиланде, им улыбалась и сопутствовала удача: он вспомнил, как в любом переполненном ресторане, куда бы они не зашли, им всегда находился стол, вспомнил, как заглох Димкин мотоцикл и они, пока он ходил в монастырь, почти его весь до болтиков разобрали, а выяснилось, что просто кончился бензин и колонка нашлась тут же. Вспомнил, как девчонки прокололи колесо на своём кабриолете и в машине не оказалось запаски, зато остановился непонятно откуда взявшийся таец на мотоцикле,...

Собираясь копать картошку, Надёжка подобрала для дородной сестры кое-что из своей рабочей одежонки, и когда та переоделась, то едва застегнула телогрейку. Ниже вы можете прочитать окончание 3-й книги трилогии «Провинция слёз». На канале «Стакан молока» мы публиковали главы из книги. См. порядок публикаций: Расставания и встречи(1-я публикация) здесь Нестерпимый случай (2-я публикация) здесь Не от хорошей жизни (3-я публикация) здесь Коса споткнулась о камень (4-я публикация) здесь Дел невпроворот...