12 апреля 1961 года ракета «Восток» с Юрием Гагариным на борту стартовала с космодрома «Байконур» — так началась эпоха пилотируемой космонавтики. За 60 лет на орбите побывали всего 566 человек. Один из них — летчик-космонавт, герой России, командир экипажа и участник двух космических полетов Андрей Борисенко.
Специально для канала «Дзен, что нового» Андрей рассказал о том, как выглядит Земля из космоса, зачем нам сегодня дорогостоящие полеты на орбиту и почему космос — практически единственная область, где мы сотрудничаем с Америкой, а не конкурируем.
Редакция канала выражает благодарность за помощь в подготовке материала блогеру Дзена, автору канала Science & Future Денису Юшину.
От Земли до орбиты за 527 секунд: что чувствует космонавт, который впервые оказался на МКС
Мой первый полет начался 5 апреля 2011 года в составе основного экипажа МКС-27/28 на корабле «Союз ТМА». Обычно все происходит, как в кино: экипаж выходит из гостиницы «Космонавт», звучит песня «Трава у дома», мы весело машем родным и едем в автобусе на стартовую площадку. Там переодеваемся в скафандры, и автобус везет нас на стартовый комплекс. Подходим к ракете-носителю, заходим в лифт и поднимаемся наверх — в космический корабль «Союз». После этого еще около 2 часов ждем старта.
От Земли до выхода на орбиту проходит 527 секунд — за это время ракета-носитель успевает преодолеть расстояние 250 километров. Затем мы выходим на промежуточную орбиту вокруг Земли, и начинается путешествие к МКС.
«Что я чувствовал в то время? Первый полет для космонавта — наивысшая точка, вершина карьеры. Вот моя настоящая работа! Ведь именно ради этого мы проходим годы тренировок, сдаем экзамены и тесты, испытываем колоссальные нагрузки на организм»
Многим знакомы первые кадры с МКС: прибывшие космонавты и экипаж хозяев встречаются в российском сегменте станции, машут в камеру руками, поздравляют друг друга с успешным полетом — первое время атмосфера там немного сумасшедшая. Но на этом торжественная часть заканчивается и сразу начинается работа.
Космонавты встают в 6 утра и работают до позднего вечера
Мой первый полет длился 164 дня, а второй — 173. Каждый день на МКС планируется на Земле, и мы должны выполнять эти распоряжения с точностью до минуты.
На станции нет душа, а еда из тюбиков осталась далеко в прошлом. Мы встаем в 6 утра и около часа отводим на утренний туалет и завтрак. На МКС нет душа, космонавты протирают кожу влажными полотенцами. Воды на станции мало, и даже шампунь несмываемый — волосы просто протирают полотенцем.
На завтрак я обычно ел овсяную кашу, которую некоторое время назад продавали в любом супермаркете. На обед и ужин можно было взять консервы, которые разогревают в специальном подогревателе, или сублимированную еду — перед употреблением в неё нужно добавить воду. Вся космическая еда изготавливается на особых предприятиях по специальной технологии. Из обычных земных деликатесов есть привычные нам мед, соусы, конфеты, шоколад.
С МКС можно позвонить домой и проверить почту. Свободного времени на станции почти нет, но в течение дня можно проверить почту, почитать новости или позвонить семье. У каждого члена экипажа есть компьютер, на котором установлен специальный софт, работающий по принципу IP-телефонии. Эта связь работает через спутники круглосуточно: примерно каждые 3 часа появляется небольшой перерыв в зоне связи.
Раз в неделю Центр управления полетами организует сеанс видеосвязи с Землей на 15–20 минут: тогда мы можем увидеть семью и пообщаться уже режиме двусторонней «картинки». Все остальное время на станции занято работой.
В космосе нужно меньше времени для сна. Экипаж ложится спать в 23:30–00:30. К счастью, мы можем себе это позволить, потому что в условиях невесомости организму требуется меньше времени для отдыха. Если на Земле ему нужно 7–8 часов сна, то здесь на 1,5–2 часа меньше.
В условиях невесомости кровати не нужны: у нас отсутствует реакция опоры. В каютах используют спальные мешки — самые обыкновенные, которые можно купить в любом туристическом магазине, только очень хорошего качества и отобранные в соответствии с требованиями безопасности. Они крепятся на вертикальной стенке каюты, ты забираешься в этот мешок, застегиваешь его, закрываешь глаза и проваливаешься в сон.
Тефлоновые сковороды, телемедицина, полезные ископаемые: что космические исследования уже дали и дадут в будущем обычным людям
Каждый день экипаж на станции проводит десятки экспериментов в области медицины, космической биологии, биотехнологии.
Липучки на одежде, тефлоновое покрытие для сковородок, фильтры для воды, сотовая связь, телевизионная дальняя связь — побочные продукты космических исследований и результат работы ракетостроительной области и пилотируемой космонавтики в целом.
Телемедицина создавалась именно как средство контроля за состоянием космонавтов. И даже интернет родился из ракетно-космической техники — в свое время американские военные разрабатывали систему для управления полетами спутников.
Полеты в космос сами по себе — один большой эксперимент. На орбите побывало всего 566 человек, поэтому говорить о серьезной статистике в этой области рано. В каком-то смысле человечество пока не научилось летать в космос — мы до сих пор не знаем наверняка всех опасностей таких полетов, как нагрузки влияют на человека и какие долгосрочные последствия наступают для его организма.
Экономический эффект космических полетов — миллиарды долларов. Многие считают, что космос — это дорого. Давайте посчитаем экономический эффект космических программ.
- На пилотируемую программу «Аполлон» американцы потратили около 10 миллиардов долларов в ценах 70-х годов.
- А экономический эффект от тех достижений и изобретений, который получили бизнес и экономика США, достиг 25 миллиардов долларов.
Где на Земле можно вложить 1 доллар в реальный сектор экономики и получить на выходе 2,5 доллара за короткий срок?
Египетские пирамиды и Великую Китайскую стену из космоса видно плохо. Зато хорошо видны экологические катастрофы
Если человечество хочет выжить, то у него нет другого пути, кроме как беречь родную планету. Когда впервые смотришь на Землю с высоты 400 километров, возникает только одна мысль — какая она красивая, и в то же время очень хрупкая, маленькая и беззащитная. С МКС хорошо просматриваются результаты деятельности человека и природных катаклизмов.
Например, район Аральского моря видно сразу. Здесь уже много лет происходит серьезная экологическая катастрофа: непродуманный чрезмерный забор воды для сельского хозяйства в советское время привел к тому, что море практически исчезло. Хорошо видны разливы нефти в мировом океане, дым и последствия от лесных пожаров, которые простираются на сотни километров.
Китайскую стену и египетские пирамиды я так и не увидел, хотя многие космонавты рассказывают об этом. Зато очень хорошо рассмотрел Ниагарский водопад, потому что площадь вспененной от падения с большой высоты воды просто огромная.
Ночная картинка с МКС особенная: хорошо видно подсветку мегаполисов, хайвеи в США и яркие огни Гонконга и Сингапура.
В то же время, когда летишь над ночной планетой, возникают совершенно черные участки Земли — в районе пустыни Сахара или джунглей Амазонки. В этот момент становится жутковато: если нет ни одного огонька, значит, там никто не живет. Вдруг надо будет срочно садиться в эту область — не факт, что тебя когда-нибудь найдут.
Кто сейчас первый в космосе? И будет ли новая космическая гонка из-за того, что корабли SpaceX стали летать к МКС?
В 1961 году не возникало вопросов о месте СССР в космической гонке — любой первоклассник знал, что мы первые. А как обстоят дела сегодня?
Сейчас сложно оценить расстановку сил на мировой арене. Глобально страны-лидеры — Россия, США, Китай — находятся примерно на одном уровне. Китайцы формально отстают, но по их успехам видно, что они уже совсем недалеко от нас и США. Европейцы же так и не смогли создать пилотируемые космические аппараты. При этом «подтягивается» Индия, арабские страны начали бурно развивать космическую отрасль.
Илон Маск отберет у России монополию на полеты к МКС? Это не совсем так. Последние 10 лет на МКС летали только российские корабли, и многие говорят о нашей монополии в сфере пилотируемых полетов. На самом деле ситуация сложнее.
В 2011 году американцы завершили свою программу Space Shuttle (1981–2011), и потом только «Союзы» доставляли на МКС людей. За каждое место в «Союзе» NASA платил Роскосмосу большие деньги. Но мало кто помнит, что во время существования программы Space Shuttle практиковались перекрестные полеты — мы летали и на кораблях «Союз», и на кораблях Space Shuttle, то же самое было с американскими астронавтами — они летали и на своей технике, и на «Союзах».
Сейчас Илон Маск хочет доставлять экипажи на орбиту на своих новых кораблях Crew Dragon — испытания вовсю идут, и многие видят в этом чуть ли не конец российской космической программы. Эти опасения совершенно беспочвенны.
Технической гонки между Россией и США тоже нет. Бытует мнение, что корабли Илона Маска — это рывок вперед, который всеми силами надо догонять, но это тоже не совсем верно.
Экономическая эффективность программы Маска пока под большим вопросом. Пару недель назад в СМИ промелькнула информация, что Илон Маск поднял цену на полеты в десять раз — значит, полет на корабле SpaceX становится чуть ли не дороже, чем на «Союзе».
Если это соответствует действительности , то «Союз» — суперконкурентная система с точки зрения экономики и не только. Он многократно доказал надежность статистикой пусков и нештатных ситуаций. О надежности же техники SpaceX можно будет судить более или менее уверенно только после того, как они совершат хотя бы 20 пилотируемых полетов.
Международное сотрудничество, а не гонка — самый реальный и правильный способ освоения космического пространства. Конечно, у стран — участниц космических программ периодически возникают охлаждения и потепления в отношениях, но опыт МКС показал, что совместные проекты могут работать без оглядки на эти сложности.
Поэтому МКС — один из самых удачных примеров того, как страны могут успешно сотрудничать друг с другом во имя общей глобальной цели, а не устраивать «гонки на выживание» любой ценой.
А что бы вы хотели узнать у космонавта?