Тема направления осужденных на войну с целью "искупить" и одновременно "заполнить" то, что не заполняется по каким-то причинам предусмотренными процедурами, опять активно муссируется в Интернете.
Тот тяжелый бред, что некоторые граждане несут в сеть, насмотревшись своеобразного творчества отечественных кинематографистов типа приснопамятного фильма "Штрафбат" и начитавшись сомнительных "бестселлеров", давно вышел за рамки обычной исторической безграмотности и становится просто каким-то вариантом коллективного помешательства, порождая легенды о героических ворах в законе и храбрых уркоганах. Так мы опять до моды 90-х дойдем, а не хотелось бы. Скоро дети начнут думать, что ту войну выиграли исключительно уголовники под прицелом пулеметов НКВД.
Судите сами, это только пара примеров "творений" современных авторов, которые можно найти на полках магазинов и в сети. Там их десятки, если не сотни.
Вера в сказки дело хорошее, но только не в таких принципиальных вопросах и не в такие вредные сказки.
По этой причине, а также понимая, что отсылка к ранее написанным материалам вряд ли кому поможет, мы решили выложить на канал короткую, но подробную справку из истории вопроса.
Первое и главное.
В УК РСФСР и в УК союзных республик имелась на момент начала Великой Отечественной войны четко прописанная возможность отсрочки исполнения приговора, связанного с лишением свободы в военное время до окончания боевых действий.
В УК РСФСР это было Примечание 2 к Статье 28. Сама статья определяла сроки заключения и порядок отбытия наказания.
Примечание 2. Приговор, присуждающий в военное время военнослужащего к лишению свободы без поражения прав, может быть по определению суда, вынесшего приговор, отсрочен исполнением до окончания военных действий с тем, что осужденный направляется в действующую армию.
В отношении указанных в первой части настоящего примечания военнослужащих, проявивших себя в составе действующей армии стойкими защитниками Союза ССР, допускается по ходатайству соответствующего военного начальства освобождение от назначенной ранее меры социальной защиты, либо замена ее более мягкой мерой социальной защиты по определению суда, вынесшего приговор.
Обратите внимание - в Примечании упомянуты ТОЛЬКО военнослужащие.
Правоприменительная практика военного времени обычно выглядела так. Военный Трибунал давал сходу лет 10 с отсрочкой исполнения "в порядке применения Прим.2 к Ст.28", а через некоторое время выносил по ходатайству командования определение об освобождении от отбытия наказания.
Подчеркнем, эта практика была ОБЫЧНОЙ, в месячных отчетах Военных Трибуналов количество лиц осужденных к ВМН и к реальным срокам заключения в ИТЛ было в разы меньше осужденных "в порядке Прим.2". Зато количество вынесенных определений, освобождавших осужденного ранее военнослужащего от наказания за личную храбрость, образцовое выполнение своего воинского долга и т.п., примерно соответствовало числу приговоров с пометкой "в порядке применения Прим.2".
Кто были эти люди? Пьяницы, мелкие воришки, злостные раздолбаи, угробившие технику, нерадивые снабженцы и некомпетентные командиры, бойцы, допустившие инциденты с оружием из-за неосторожного обращения и пр.
При определенных смягчающих обстоятельствах применялась данная норма и к дезертирам, а в редких случаях - к "самострельщикам".
Ругаемое нынешними защитниками прав и свобод советское правосудие военного времени не ставило своей целью загнать народ в лагеря, что очевидно совершенно для нормального человека, главной целью была функция предупреждения.
Очень многим "случайно оступившимся" такой подход сохранил возможность остаться полноценным членом общества. Разумеется, снисхождение военной Фемиды приводило в чувство далеко не всех. Есть категория принципиально неизлечимая, что хорошо известно соответствующим специалистам - в свое время в узких кругах имел хождение термин "склонники" - от "склонен к побегу", может и теперь ходит. В приговорах Военных Трибуналов встречаются уникумы, получившие "на всю катушку" после НЕСКОЛЬКИХ эпизодов дезертирства.
Однако, осужденные по "политическим" статьям и совершившие особо тяжкие преступления на применение "Прим.2" могли даже не рассчитывать.
Постепенно указанная практика была распространена и на военнообязанных вообще, т.е. лиц, пока не состоявших на военной службе, но теоретически по возрасту могущих туда попасть.
Именно из мест заключения на фронт можно было попасть только через амнистию или условно-досрочное освобождение за ударный труд, никто "зэков" воевать не отправлял. Практика вынесения условных приговоров и вовсе была свернута с началом войны.
Изначально по "Прим. 2" подразумевалась отправка просто "в действующую армию", но в реальности такой порядок создавал возможности для злоупотреблений на местах (когда осужденный оставлялся в своей же части с понижением в должности, например), да и принцип социальной справедливости явно нарушался. В одном строю стояли и виновные и невиновные, находясь в равных условиях.
Поэтому с октября 1942 года приказом НКО было велено всех осужденных "в порядке Прим. 2" отправлять ТОЛЬКО в штрафные части. Таким образом, 1943 год это как раз период наличия значительного процента уголовников в рядах штрафников, до этого туда направлялись преимущественно "проявившие трусость и неустойчивость в бою".
Второе, третье и детали.
Строго и буквально по тексту ст. 7 п. «в» "Положения о воинских преступлениях", дезертирство, т.е. самовольная отлучка на срок свыше суток, каралось в военное время расстрелом.
В неразберихе первых месяцев войны теоретически в дезертиры при желании можно было записать очень много кого. Но стране нужны были солдаты, а не приговоры ВМН, посему на практике разного рода "отставших" просто собирали в команды и направляли в распоряжение ближайшего коменданта, а в случае крайне необходимости - в ведущие боевые действия части непосредственно.
Кроме того, многие совершившие подобный проступок лица могли в реальности не иметь умысла на "злостное уклонение", а просто стремились увидеть родных и близких по пути на фронт, достаточно часто длительное отсутствие (по нескольку дней) являлось следствием употребления "в хате доброй вдовы" алкогольных напитков и прочих аналогичных обстоятельств.
Сплошь и рядом такие действия наказывались в дисциплинарном порядке, причем часто по инициативе Особых отделов или позже ОКР "Смерш" - работы у последних хватало и без банальных раздолбаев и пьяниц.
Однако, если дело все же попадало в Военный Трибунал, часто применялась ст. 51, т.е. смягчалось наказание с учетом реальных обстоятельств и личности подсудимого. При этом вместо ВМН назначался длительный срок заключения, а исполнение наказания отодвигалось на "после войны".
В данном случае вместо стандартной ВМН "за самострел" виновный получает 10 лет и отсрочку исполнения, что дает ему реальный шанс вовсе избежать наказания. Очень весомый стимул стать храбрым и дисциплинированным бойцом!
Сложившуюся практику закрепил Пленум Верховного суда СССР постановлением от 22 апреля 1942 г. В частности было указано, что когда суд при наличии смягчающих обстоятельств ( раскаяние подсудимого, явка с повинной, самовольная отлучка хотя и свыше суток, но на сравнительно небольшой период времени и т. п.), признает более целесообразным направить подсудимого на фронт, он вправе, путем применения ст. 51 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик, назначить в виде наказания длительный срок тюремного заключения без поражения в правах с отсрочкой исполнения приговора до окончания военных действий и с направлением осужденного в Действующую армию. Т.е. опять выход на то самое "Прим. 2".
Общая направленность действий советской судебной системы в период Великой Отечественной определялась интересами ОБОРОНЫ ГОСУДАРСТВА, поэтому вопрос о расширении условий применения "Прим. 2" на категорию военнообязанных вообще был вполне закономерен.
22 января 1942 года Верховный суд СССР издал руководящее указание, согласно которому осужденные к лишению свободы на срок не выше двух лет без поражения в правах могут быть призваны на службу в Красную Армию и Военно-морской флот. Признавая, что отбытие наказания в военное время нецелесообразно в этом случае, рекомендовалось применять отсрочку в исполнении до окончания боевых действий в порядке все того же Примечания 2 к Ст. 28.
Осужденные за бандитизм и антисоветскую деятельность под "Прим.2" не попадали обычно никогда, равно как и получившие срок по известному указу "семь-восемь", т.е. по Указу от 7 августа 1932 года, который к 1940 году применялся относительно редко и строго "по делу" - всего 346 осужденных за год на весь Союз.
Таким образом, в Красную Армию, а после октября 1942 года - в штрафные части Красной Армии попадали лица, совершившие преступления "на гражданке", но отнюдь не ЗК из лагерей и не пресловутые воры в законе. Попадали туда и военнослужащие, сохранившие уголовные замашки прошлого периода жизни, и осужденные Военным Трибуналом или другими инстанциями (в тыловых районах) за совершение тех или иных преступлений, не имеющих политической окраски.
В Армию по мобилизации шли иногда люди, имевшие судимости по тяжким преступлениям - один такой случай мы разбирали в публикации
В данном случае уроженец города Варшавы, украинец по национальности, 1902 года рождения, проживавший в Новороссийске, призванный только в 1943 году Новосибирским ГВК (в эвакуации), имел уже ранее судимости, в том числе за убийство, каждый раз освобождался досрочно за ударный труд. Попав в 10-ю ШИСБР к ноябрю 1944 года, видимо, защищать Родину в рядах находящегося на "острие атаки" соединения не стремился и очень быстро (чуть больше месяца) заработал себе ВМН антисоветскими разговорами.
Это гораздо более распространенный случай, нежели чем геройский вор в законе, увешанный орденами. Таких десятки доводилось видеть в архивах. Многие еще и к немцам перебегали добровольно.
Система всегда дает сбои - при формальном рассмотрении, для выхода на некие показатели, просто от невнимательности к деталям.
Тогда в Армию попадали реально весьма специфические субъекты, особенно из освобожденных областей, из числа эвакуированных в тыл - электронных баз и Интернета не было, проводить проверку с запросами по каждому призывнику не представлялось возможным.
Но это не было практикой, это были издержки применения.
Как раз по причине указанных издержек 26 января 1944 года вышел совместный приказ Заместителя НКО Василевского, Народного Комиссара внутренних дел Берии и Юстиции Рычкова "О порядке применения Примечания 2 к Ст.28...". Вот цитата из его текста:
"Проверкой установлено, что судебные органы в ряде случаев необоснованно применяют отсрочку исполнения приговора с направлением осужденных в действующую армию (примечание 2 к статье 28 УК РСФСР и соответствующие статьи У К других союзных республик) к лицам, осужденным за контрреволюционные преступления, бандитизм, разбой, грабежи, ворам-рецидивистам, лицам, имевшим уже в прошлом судимость за перечисленные преступления, а также неоднократно дезертировавшим из Красной Армии."
По мере приближения конца войны, практика отсрочки по "Прим. 2" постепенно уступает место реальным срокам, что также соответствовало духу времени - Армию-Победительницу следовало очистить от уголовных элементов во избежание серьезных инцидентов на освобождаемых территориях.
Список публикаций по теме, содержащих соответствующие ссылки на документы ЦАМО и прочие детали, читатель найдет в статье