В последнее десятилетие XVIII века и в самые первые годы следующего столетия на кладбище Кизического монастыря близ Казани по вечерам или даже ночью часто можно было заметить фигуру в одиночестве или с несколькими спутниками, прогуливавшуюся между могил под мощными соснами, росшими здесь в изобилии. Спустя 200 лет, прохожий, увидав такую компанию, подумал бы: «Сатанисты, наверное». Или чуть позже: «Опять готы собираются». Впрочем, к этому времени от кладбища ничего не останется, как и от сосновой рощи сохранится только несколько деревьев да название – парк «Сосновая роща», или парк ДК «Химиков». А во времена, нами описываемые, готов знали только как германские племена, да и то, лишь те немногие, что имели хорошее образование.
Но вернемся к таинственной личности, посещавшей кладбище. Что ей понадобилось ночью на месте упокоения усопших? Пожалуй, цель посещения у него была примерно такая же, как и у далеких потомков с цветными волосами, – атмосфера. Но обо всем по порядку.
Прежде всего раскроем имя этого человека. Знакомьтесь, Гавриил Петрович Каменев – купец, казанский бургомистр, а главное, поэт – один из первых российских сентименталистов, некоторые исследователи называют его так же родоначальником русского романтизма. Однако не будем углубляться в «измы», а лучше попытаемся понять, что привело Гавриила Петровича на кладбище.
Казалось, что удача была на стороне будущего поэта еще при рождении, поместив его в тело сына именитого казанского купца, ставшего вскоре городским головой, Петра Григорьевича Каменева. Однако спустя 4 года после его рождения в 36-летенем возрасте умирает его отец, а еще через 3 года, также в 36 лет, скончалась и мать. Петр Григорьевич был похоронен на кладбище Кизического монастыря, что может объяснить и будущую страсть его сына к этому месту. Хотя его мать, Татьяна Ивановна, нашла упокой на другом кладбище – Арском, которое располагалось гораздо ближе к каменевскому дому, но большой любви к этому месту Гавриил Петрович не испытывал.
Несомненно, потеря двух самых близких людей в столь раннем возрасте должна была наложить отпечаток на личность поэта. Жизнь сироты могла круто измениться в худшую сторону, но судьба вновь улыбается ему и преподносит подарок в виде достойных опекунов, которые сохранили богатство семьи и обеспечили Гаврилу хорошим образованием в лучшем казанском пансионе Вюльфинга. Такие повороты фортуны будут происходить с ним всю жизнь, что нашло отражение в его произведениях: «Приметьте, барин, как счастье переменчиво! Колесо его вертится непрестанно. Мы то на верх подымаемся, то вниз упадаем: то богаты, то нищи; то веселы, то печальны; то спокойны, то смущаемся». Кого-то такие наблюдения могли привести к оптимистичному взгляду на жизнь, поскольку за несчастьем следует счастье, но Каменев делает противоположные выводы. Несчастья в его жизни все же перевешивали.
В пансионе он овладевает немецким языком (по-русски он всю жизнь писал безграмотно) и знакомится с немецкой литературой, из которой будет черпать приемы и вдохновение для собственных произведений. После пансиона молодой человек пускается во все тяжкие. «С пламенным от вина щеками он присусеживался к публичным красавицам, сыпал полною горстью нажитое отцом и большими глотками вливал в себя яд, его ныне разрушающий». И так слабое по наследству здоровье еще ухудшается таким образом жизни.
А в это время приходит время женитьбы. Женатый человек – самостоятельный человек и опекуны желают скорой свадьбы, чтобы, наконец, избавиться от попечения над наследником имущества. Каменев не простой купец, а образованный, причем учился вместе с дворянами, завел среди них знакомства. Вкупе с солидным состоянием это позволяло ему жениться на дворянке, что повысило бы его социальный статус. Но эта страница биографии поэта достойна сама стать художественным произведением. К тому времени он был влюблен в некую иностранку, дочь доктора. Среди купцов того времени брак с «басурманкой» весьма не одобрялся (Следует отметить, что Каменевы происходили от казанского татарина мурзы Макула, перешедшего на русскую службу при Иване Грозном и принявшего православие. Таким образом, в некоторой степени, они сами были басурманами). Каменев не смог противостоять влиянию опекунов и всего окружения и берет в жены пензенскую помещицу Марию Александровну Подладчикову, девушку красивую и образованную, но все же не ту, которую выбрал сам. Разгульная жизнь мужа вызвала в жене ответную реакцию, по свидетельству современников она отличалась «вольностью своего поведения». Несчастливый брак еще более усилил меланхолический характер нашего героя.
Некоторую отдушину для него предоставило общение с Саввой Андреевичем Москотильниковым и его окружением. Так же, как и Каменев, он происходил из купцов, но избрал другой путь и стал чиновником. Вне служебных обязанностей Москотильников посвящал себя литературе – как чтению, так и написанию собственных произведений. Обладая твердым и справедливым характером, он собрал вокруг себя представителей казанской интеллигенции. В этом окружении у Каменева открылась тяга к творчеству, и он начинает писать сам. При этом его отвлекали торговые дела, которыми он был вынужден заниматься, поскольку вступил во владение отцовским наследством. Его стихи и проза становятся известны в Москве и Петербурге. Встречаются в них и казанские мотивы. В первой российской балладе «Громвал», принадлежащей перу Каменева есть строки:
«Там Зломарова замка в темнице стальной
Два крылатых Зиланта ее стерегут».
Неоднократно упоминает он и окрестности Кизического монастыря:
«Вчера с друзьями я ходил
В тени сосновой темной рощи,
Прохладной ожидая нощи,
Там с ними время проводил.
Природа сумраком оделась, -
Угрюмо на закате рделась
Тускло-червленая заря».
Постепенно меланхолия, или как сейчас сказали бы, депрессия, овладевали им все больше. Вместо того чтобы разгонять ее, он потакает своему угрюмому настроению и часто приходит на кладбище. «Вот место, которое питает мою меланхолию! Вот куда я часто прихожу грустить и проливать слезы… Иногда сижу под тению башен, рассматриваю картину окрестности и погружаюсь в томную, унылую задумчивость… Часто вхожу я в обитель, читаю надписи на гробницах, останавливаюсь при могиле, вмещающей прах родителя моего. Бедное сердце мое тоскует, с тяжким вздохом упадает слеза на хладный камень! Ах, какое-то предчувствие говорит мне, что скоро, скоро я соединюсь с ним, и, избегнув превратности счастия, успокоюсь в недрах общей нашей матери…». Предчувствие не обманывало поэта. Но скорее оно основывалось на понимание своего состояния, чем на мистическом чувстве. Каменев часто жаловался на свое здоровье, разрушенное в юности. У него начинается чахотка (туберкулез). Через несколько месяцев после написания вышеприведенных строк он скончался, не дожив даже до возраста своих родителей – в 31 год. Похоронен он был на кладбище у Кизического монастыря, рядом с отцом.
Его меланхоличность ускорила смерть, но возможно не будь ее, не было бы и тех стихов, обогативших русскую литературу. И определенную роль в их создании сыграла та самая сосновая роща, по которой любил гулять поэт, а теперь его примеру следуют и многие казанцы. Хотя могила Каменева не сохранилась, но все же эти его слова не утратили актуальности и сейчас: «Читатель! Если ты будешь когда в сей роще, вспомни, что один несчастный молодой человек часто проливал в ней слезы! Вспомни: может быть, скоро пройдешь ты мимо его могилы».