Прошла неделя Надя часто вспоминала братьев, особенно старшего. И в часы ночных дежурств мечтала вновь оказаться в его объятиях, два раза она встречалась с ним во дворе, они здоровались и расходились каждый в свой дом. В третий раз они увиделись в воскресенье, и Федор пригласил её погулять.
Они шли по городу и беседовали ни о чём. Ни он, ни она, словно сговорившись, не говорили о себе. Каждый рассказывал о любимом месте города, о любимых книгах, фильмах. Прощаясь, Надя сказала Федору, что ей понравился Саша:
– Он какой-то лёгкий, открытый.
– Сашка и учится легко и весело.
– Где?
– В Техническом университете.
– Странно, он не похож на технаря, мне даже кажется, что он стихи пишет.
– А ведь и правда, я у него тетрадку со стихами как-то видел.
Прошло несколько месяцев. Они встречались все чаще и чаще. Но дальше прогулок и редких встреч в кафе при плохой погоде у них дело не шло.
–Видно что-то со мной не так, – думала Надя, – не везёт мне с мужчинами.
Ее подруга Лена, которая сменила уже двоих мужей и нашла третьего, говорила ей, что она слишком стеснительная.
– Напористой надо быть. А ты мямля, учись у меня, пока я добрая, – советовала бойкая подружка.
Но Надя не хотела у неё учиться, ей нужен был один-единственный, и на всю жизнь а Фёдор был так похож на её идеал мужчины. Она с первой встречи поняла, что влюбилась в него, ей хотелось поделиться с кем-нибудь, но она боялась, что Федор в один прекрасный момент больше к ней не придёт. Так оно и случилось, как-то он позвонил ей и сказал:
– Надя, я ненадолго уеду из города, как вернусь сразу позвоню.
Но вот уже почти неделя прошла, а его всё нет и нет. Надежда только сейчас стала понимать, как дорог ей Фёдор. Она отчаянно скучала и по его нечаянным прикосновениям, и по ласковым внимательным взглядам, бередящим душу и заставляя ее сердце биться сильнее.
Только на работе она не думала о нём, вот и сейчас, придя в отделение, она сразу включилась в работу, ей показалось, что сегодня слишком тихо, она сменила коллегу, которая и сообщила, что сегодня самого горластого двухлетнего пациента выписали. Оставшись одна Надежда стала просматривать назначения, её взгляд скользил вниз по листу назначений и вдруг она заметила знакомую фамилию: Речин, а рядом и имя – Леонид Фёдорович, 6 лет.
– Значит Фёдор врал, у него жена и сын, – с горечью подумала Надя.
Она быстро встала и направилась в пятую палату. Мальчик лежал такой беспомощный, худенький.
– Побывал в аварии, а Федор, что с ним? – обиды у нее уже не было, остались любовь и сострадание, – надо узнать про Федора.
Мальчик спал, она прошла подошла поближе: на левой руке гипс, голова перевязана, на лице ссадины.
– Да, видно я права, скорее всего авария, и привезли их вчера вечером, потому что о новых пациентах Аллочка, которую она сменила только что, ей не сказала.
Ей очень хотелось пойти во взрослую травматологию, но она не могла бросить свое отделение, значит надо ждать утра, там вряд ли ей ответят на телефонный звонок, это только у неё здесь тишина и покой. Ночь казалась бесконечной она несколько раз подходила к мальчику, тот спал беспокойно, постоянно раскрываясь, и Надя, укрывая его ощущала неизвестное ей доселе какое-то щемяще-нежное чувство к незнакомому ей чужому ребенку. С трудом дождавшись с утра и предупредив пришедшую процедурную сестру, Надя побежала в другое отделение.
– Девочки покажите, кто позавчера поступил?
Все были заняты, но она уже сама увидела, в самом конце списка было написано: Речин Фёдор Викторович, вторая палата, Надежда кинулась туда. Фёдор не спал, он с отчаянием вскрикнул:
– Скажите, что с моим сыном? – и, увидев, что это Надя, осёкся.
Она взяла его руки и тихо сказала:
– Он у нас в отделении сейчас с ним всё в порядке, он спит. У него перелом руки и ссадины. Но расскажи, что случилось, я ведь места себе не находила.
– Прости меня Надя, но у меня есть сын.
– Это я уже поняла и его уже видела, – после этих слов она вновь почувствовала то же чувство нежности к мальчику.
– После смерти жены он жил с тещей, она хорошая бабушка, да и теща тоже, но недавно она слегла, я решил забрать Лёню, но возвращаясь от нее мы с ним попали в аварию, а бабушка одна, больная, а я ничего не могу сделать. Я понимаю, что я виноват перед тобой, но прошу, пожалуйста, позвони и навести тещу, она ничего не знает, а мой телефон разбился. А она, наверное, решила, что мы ее бросили.
– Не беспокойся, я сразу после работы пойду, говори адрес. И о Лёне я буду заботиться. У тебя кроме перелома и гематом еще рана на руке, покажи где.
– Да рана пустяковая, я мог бы уже и домой пойти да там прыгать на костылях, но не пускают, вот и лежу.
Рана не вызвала у нее никаких опасений, она знала, что девочки в отделении позаботятся о нем, зная, что он ее друг.
– Бабушкин телефон ты наизусть помнишь?
– Да.
– Так давай позвоним, диктуй. Здравствуйте, передаю трубку Фёдору.
– Елена Викентьевна, мы с Лёней попали в аварию, мой телефон разбился, поэтому я не мог вам сообщить, что мы оба в больнице. Сегодня к вам девушка придёт, открываете ей, не бойтесь. Вам лучше? Ну хорошо, что соседи помогают.
После работы Надя купила продукты и пошла к тёще Фёдора, дверь открыла молодая женщина:
– Вы кто?
– Я Надежда Сергеевна, медсестра из больницы, – нашла нужным объяснить девушка.
– Проходите, – сказала соседка и крикнула,– бабуля из больницы пришли, – а что, теперь медсёстры и продукты носят? – с интересом спросила соседка.
– Меня попросили, поэтому я и принесла, а что этого нельзя делать?
Женщина подобрела:
– Ну и прекрасно, тогда я пойду?
– Конечно, у вас ведь своя семья небось голодная.
– Вы теперь всегда ходить будете?
– Нет, я хотела, чтобы хозяйка разрешила мне пожить с ней, пока она болеет. Я вызову врача, буду уколы делать, а может быть и систему ставить, ну и кормить.
Надя рассказала хозяйке об аварии с Федором и мальчиком, сообщила и о том, что они оба чувствуют себя неплохо.
– Ну, Елена Викентьевна, теперь вы знаете, что с вашими родственниками всё нормально, поэтому переживать больше не будете и пойдёте на поправку.
– Да милая, да, теперь я спокойна, переломы это не так страшно.
– Лёнечка скоро выпишется, рядом с вами будет. Я ведь в детской травматологии работаю, буду ему больше внимания оказывать, чтобы не скучал. А теперь скажите на что вы жалуетесь.
– Ты скажи, как зовут-то тебя, доченька? – успокоившись, сказала Елена Викентьевна
– Надя я, – она едва сдержалась, чтобы не заплакать, когда услышала от бабушки слово "доченька".
– Так вот, Надя, давление у меня высокое, сбить не могу, особенно с тех пор, как они пропали. А два года назад у меня дочь умерла, мама Ленечки, ну как тут не заболеешь.
– Завтра с утра придет ваш участковый врач, осмотрит вас и назначит лечение. Вы же не против того, что я у вас поживу, ведь вас с Лёней кормить надо будет.
– Нет, голубушка, живи. Я так поняла, что ты с Федей знакома? – произнесла она, Надя покрылась краской, удивляясь проницательности Елены Викентьевны.
– Да я с ним и с Сашей нечаянно познакомилась.
И девушка рассказала историю их знакомства. Старушка развеселилась:
– Сашок он такой, любит пошутить. А умный какой, во всех вопросах разбирается и руки золотые, всё умеет делать.
– Я думаю, что втроём нам лучше будет, и экономичнее, а то ведь Федор не скоро теперь на работу выйдет.
– Ты, Надюша, правильно решила. – удивляясь ее рассудительности, произнесла Елена Викентьевна.
Через три дня Лёнечку выписали, он навестил отца, который строго приказал:
– Слушай, сынок тётю Надю и бабушку, и старайся не шуметь, чтобы не расстраивать Елену Викентьевну.
– Да, папка, я буду послушным. А когда тебя выпишут?
– Меня здесь ещё долго будут держать, а вы живите дружно , пока Надя будет вам главой семьи.
Они шли к бабушке, мальчик вопросов не задавал, он принял её просто как медсестру. Наде было ближе отсюда до работы, особых хлопот у неё не было, Елена Викентьевна у своего участкового врача наблюдалось давно, и та знала, какое лечение ей необходимо. Надя делала ей уколы, давала вовремя таблетки и нередко рассказывала о своей жизни. Продукты приносила она, а готовить иногда ей помогала и сама хозяйка нередко они втроём садились в свободное время на диван и читали Лёнечке книжки по очереди. А днем бабушка учила внука читать и считать.
Вскоре Лёня и Надя встречали Федора, и он вышел к ним, опираясь на трость, которую ему принес друг. Лёня, уже забывшиЙ, что у него была сломана рука, бегал вокруг него и кричал:
– Папка, какой-то толстый стал! – а Федор оправдывался:
– Это не я виноват, это бабуля с Надей, закормили меня разной вкуснятиной, да и ты поправился на пирожных и блинах.
Втроём они весело зашли в квартиру Елены Викентьевны и с удивлением увидели там Сашу, он приехал именно сегодня, словно знал, что брата выписали. От него Елена Викентьевна и получила подтверждение своей догадки о том, что между Надей и зятем существуют особые отношения. Но она этому была только рада, за этот месяц она поняла, что лучше матери её внуку не надо, а если у зятя родится еще ребенок, то она с удовольствием будет нянчить его, дочь ведь уже не вернешь, а жизнь продолжается.
Пока Надя накрывала на стол, а Федор принимал ванну, Елена Викентьевна с Сашей решили поторопить события, договорившись сводить все разговоры на то, что Лёнечке нужна мать, им казалось, что этот их заговор сработает, потому что оба считали, что лучше Нади для этой цели никого не найти. Она им обоим понравилась с первого взгляда, и ни разу ещё за всё время знакомства не разочаровала их. Правда Надя почему-то никогда не говорила о своих родственниках, что их обоих удивляло.