Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 189 часть 3
Галина Лысова, прежде чем уйти в палату, дала наставления дочери и зятю:
— Кошку мою не обижайте. А то не дай бог с ней что случится, то мне не жить. Курей и поросят кормить не забывайте. Ленка пущай у меня живёт, а то избу-то без присмотра не оставишь. Только скажи ей, чтобы она ко мне подружку свою не водила. Она хоть и неплохая у неё, но мне чужих людей в избе не надо. Если чё со мной случится, то дом продайте и на троих разделите поровну. А-то я вас с того света донимать буду. Вы мой характер знаете, — предупредила она.
Врач Мамкина Лидия Евгеньевна задумчиво смотрела на Галину с Татьяной. И тут до неё дошло:
— Так вот, значит, из какой семьи подружка моей дочки. М-да уж! Не понимаю, как у такой матери и бабушки могла вырасти такая славная девочка. Они же дикари! Леночку им как будто подсунули или в роддоме подменили. Как же она с ними живёт? Не понимаю... И на папаню рыжего совсем она не похожа.
Её раздумья прервал вопрос Лысовой:
— Мне в какую палату идти?
— Что? — переспросила Лидия Евгеньевна.
— В палату, говорю, мне в какую идти? — нервничая, повторила вопрос Галина.
— В четвёртую, — ответила врач и попросила медсестру: — Зиночка, проводи, пожалуйста, женщину в четвёртую палату.
— Хорошо! — приветливо откликнулась медсестра.
Татьяна обняла мать. Галина, прощаясь с ней сказала:
— То ли встретимся ещё, то ли нет?
— Мама, не пугай меня! — Татьяна взволнованно смотрела на мать. — Всё будет хорошо! Ты ведь уже не первый раз в больнице-то лежать будешь.
— Так в том-то и дело, что не первый, поэтому и боюсь. Мало ли чё со мной случится может. Так вынесут отсель вперёд ногами, а ещё толком и не жила…
— Не накручивайте себя. Потихонечку идём в палату, — медсестра взяла её за плечи и повела.
Галина оглянулась и напоследок проговорила:
— Не поминайте лихом…
— С богом! — машинально перекрестила её Татьяна.
— Тёща, ты не переживай! Может, ещё кавалера тут себе найдёшь. А то без тестя мне даже выпить не с кем, — шутя подбодрил Иван.
— Тьфу-у, — проворчала Галина, — у тебя только одно на уме: лишь бы с кем выпить.
Мамкина мысленно сказала: «Ну и семейка…».
Иван с Татьяной вышли из приёмного покоя на улицу. Иван под впечатлением от произошедшего сказал жене:
— Ну, Танька, наделали мы дел.
— А мы-то причём?
— Как причём? Не свистнул бы я, и увёз бы мужик эту чёртову раму, и не было бы у нас с тобой никаких проблем. Спали бы себе тихо-мирно, — заводя мотоцикл, сказал Иван.
— Если бы да кабы — во рту бы росли грибы.
— Тань, а может покаемся, да вернём раму?
— Куда? На стройку, что ли? Мужик-то ведь уехал. Да и у него у самого рыло в пуху: со стройки-то он её умыкнул, а не купил.
— А может, и купил.
— Ага, скажешь тоже...Стройка же — не магазин.
— Тань, ну что-то же делать надо? — обеспокоенно обратился Иван к жене.
— Спать надо, — зевнула Татьяна и села в коляску мотоцикла. — Поехали, Вань. На работу скоро, а мы ещё спать не ложились. — Взгляд её упал на луну, и она испуганно проговорила: — Луна-то какая полная сегодня. Как будто за нами с небес наблюдает, аж жуть…
— А что ей ещё-то делать? Там ведь, наверное, с тоски сдохнешь. Вот и следит за нами и записывает все наши грехи.
— Вань, ну ты сказанул… Кто мы с тобой такие, чтобы она каждый наш грех записывала? И погрешнее нас люди есть.
— Есть, но мне-то от этого не легче…
Мотоцикл тронулся с места, и они поехали. Татьяна переживала за мать и ругала себя вслух:
— Ну надо же а, из-за какой-то рамы столько приключений. Эх, мама, мама! Не можешь ты жить спокойно. Обязательно да свой нос куда-нибудь сунешь. Ну нет, чтобы порадоваться за меня, что раму мы с Ванькой удачно сти́брили*, а она ишь какую истерику закатила. Ну и характер у неё! И как только папка с ней жил? Ума не приложу. Ладно хоть я не в неё пошла, а то бы Ванька со мной смучился.
Татьяна искренне считала, что Ивану с ней повезло, так как характер у неё ангельский. Иван же ехал и сожалел: «Ну и блажная же тёща мне досталась! И Танька вся в неё: как заблажит, так хоть из дому беги».
***
Лена лежала на диване с Прошкой и не спала. Она прислушивалась к шороху за окном, к шагам в подъезде, ожидая родителей. Волнение переполняло её, но она успокаивала сама себя: «Они должны сами учиться на своих ошибках, чтобы сделать вывод и стать лучше…Бабушка поправится. К деду ей ещё рано…».
Когда послышались шаги, Лена обрадовалась, что родители вернулись. Она закрыла глаза, намереваясь уснуть.
Открылась входная дверь. Загорелся свет в коридоре. Родители говорили между собой:
— Хоть бы не проспать на работу, а то тринадцатой лишат.
— Сейчас будильник проверю, — сказал отец. Скрипнули половицы. Кот замяукал, требуя чтобы его срочно накормили. Татьяна прикрикнула на кота:
— Да тише ты, вечно голодный. В плошке еда есть, иди и ешь.
— Мя-а-у! — продолжал настойчиво орать кот.
— О господи-и… — взмолилась Татьяна. — Никакого покоя…
Иван дал ей совет:
— Хочешь спокойно жить, на чужое не зарься.
— Ваня, прекрати мне мораль читать. От государства не убудет, а нам пригодится. Я четверых родила, что я этой рамы, что ли, не заслужила?
— А причём здесь это?!
— А при том: я не для себя, я для детей стараюсь.
Ивана мучила совесть, и он искренне недоумевал:
— И как тебя в партию приняли? Не понимаю…
— А тут и понимать нечё: не твоего ума это дело. Уж чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, — с укоризной сказала ему Татьяна. И не желая дальше скандалить, попросила: — Ложись спать, пока мы с тобой не переругались…
Пояснение:
сти́брили* — стащили
© 13.12.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 189 часть 4 Тёща в своём репертуаре будет опубликовано 15 декабря 2022 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓