Угу. Хороших слов на неё нет. Еще и с «бананами в ушах». Меня до инфаркта тут чуть не довела. Злыдня.
Давненько Дашка уже никаких «фокусов» не выкидывала, и я вполне логично думала, что все, собачка повзрослела, поумнела, три с половиной года уже как-никак, а тут в воскресенье вечером отличилась. Да так, что у меня после прогулки руки дрожали и ноги ватными были.
Нет, начиналось все хорошо. Пошли мы гулять, правда, позже обычного, не в пять часов, как обычно, а где-то уже в половине седьмого вышли. Идем. Солнышко светит. Тепло, светло, сухо. Хорошо.
И тут, о, радость-то — встречаем знакомую, с собаками. Она тоже со своими гулять вышла. Тоже — позже обычного. Мы обрадовались, собаки обрадовались, вообще — все отлично. И нам есть, о чем поговорить, и собаки наши между собой знакомы давным-давно — здорово.
Грейс так вообще очень обрадовалась: Юлю же встретили! С Грэди! И Лёлькой.
Здесь стоит пояснить, что с Юлей мы познакомились как только у меня Грейс появилась: просто Грэди — это отец Грейс. А то, что мы живем рядом — это случайность, повезло.
И решили мы пойти на стадион, который рядом.
Стадион находится практически в заброшенном состоянии. В дальней своей части так в откровенно заброшенном. Его никак владельцы, имеющийся и потенциальный, «поделить» не могут. Муниципальные власти хотели уж было там несколько высоток построить — стадион-то все равно заброшен, денег в казну не приносит, зато все коммуникации есть — но жители микрорайона отстояли стадион. И сейчас там с удовольствием гуляют с детьми, с собаками, да и спортом занимаются, но не секции, а самостоятельно. Спортивные снаряды все-таки есть, пусть и с советских времен еще.
Вот на это самое поле, что на фотографии выше, мы и пошли. Места много, народа нет — гуляй не хочу. И с собаками позаниматься можно.
Грейс я на поводке оставила, а Дашуту отстегнула — пусть побегает.
Юля своих собак то обоих отпускала в «свободный полет», то пристегивала Грэди — ну, не любит он конкурентов, сразу отношения начинает выяснять, а тут, под его опекой, сразу три «дамы» оказались (Грейс, Дашка и Лёлька) — как не охранять?
Гуляем, попутно с собаками занимаемся: Юля — что посложнее, я — что попроще. В общем, все хорошо.
Ну, Дашка с Лелькой иногда одну палочку начинали делить, но, это же ерунда — обычные собачьи игры.
Часа два погуляли — засобирались домой.
Пошли к выходу.
Зову Дашку, чтобы пристегнуть на поводок — домой же идем — а Дашка не хочет! — она видите ли не нагулялась. И домой идти не хочет. Ей понравилось и она хочет еще гулять.
— Ко мне! — ноль эмоций.
Хотя, вру — подходит, но держится на таком расстоянии, что поводок не пристегнуть.
А у меня, как назло, никаких вкусных лакомств нет, так, обычный сухой корм — ну, не думала я, что у Дашуты вдруг «бананы в ушах» вырастут, и понадобится какое-нибудь супер-пупер лакомство.
Юля даже пробовала «заловить» Дашку — лакомство ей предлагала, команды давала. Эта вредина команды типа «сидеть», «лежать» выполняла, заслуженное лакомство брала, но пристегнуть себя не давала — стоило только протянуть руку, как Дашка делала шаг в сторону.
— Ну и хитрая, — высказалась Юля.
А я почему-то сразу вспомнила Динку, маму Дашки — как ту в свое время, пока она еще молоденькой была, ловили, как она брала лакомство с руки, даже погладить себя по носу давала, а вот чтобы дать себя поймать — нет — сразу же делала шаг в сторону и оказывалась в недосягаемости.
И так, и сяк пробовали — не подходит Дашута. Вроде и рядом она, а не пристегнуть.
А мы уже до ворот стадиона дошли. Дальше тротуар и дорога. То есть в любом случае собаку на поводок надо пристегнуть.
Юле сказала, чтобы она домой шла, меня не ждала — неизвестно, сколько у меня тут «танцы с бубнами» вокруг Дашки продлятся, а она и так уже задержалась.
Юля с собаками ушла, я со своими осталась.
Времени было 20:26.
Что я только не делала — и убегала от Дашки, и пряталась, и останавливалась, в надежде, что та одумается, подойдет, и я её пристегну.
Я убегаю — Дашка за мной бежит. Я прячусь — Дашка находит меня. Но, близко не подходит.
Я стою — Дашка рядом. Сидит. Или лежит. Ей нравится. Гуляем же (!).
И абсолютно спокойная. Что не скажешь про меня.
И снова я вспомнила её мамашу, Динку. Как та тоже могла лечь рядом, когда я с собакой (или с собаками, Дашка же появилась у меня позже, чем Грейс) останавливалась.
В 20:58 мне надоело «уговаривать» Дашку и я решила идти домой.
Да, дорогу надо переходить, и не одну, но — не настолько же дурында у меня собака, чтобы пуститься резвой рысью, куда глаза глядят?
Пошли. Вроде все хорошо: «стоять» — стоят обе, дорога же; «рядом» — обе рядом идут, дорога ведь. Они привыкли так, все нормально.
Идем. Дашка держится рядом, где-то в метре - в двух от меня. Я уже вознесла хвалу небесам, что отлично идем. Да, собака не на поводке, но, рядом же идет, никуда не встревает, никуда не убегает, все просто отлично, можно сказать. Если не считать того, что она не на поводке.
Думаю, дойдем до дома, а там уже проще будет. Если даже в подъезд не зайдет сразу, так поднимусь домой, возьму что-нибудь в качестве лакомства, из того, что Дашка очень любит, и вопрос будет решен.
Наивная.
Точнее, глупая.
Не предусмотрела я один момент: по дороге к дому надо идти мимо помойки. Помоечного поля, даже можно сказать.
Обычно, когда я собаками иду мимо этого поля, они обе на поводках, так как и дорога рядом, и эта помойка, куда обе носы заинтересованно тянут — там же крысы, мышки и столько всего интересного! Возможно даже, что вкусного и съедобного!
А в этот раз Дашка, получается, без поводка была. И, всё — её собачья душа не выдержала.
Она пошла туда.
А я снова вспомнила Динку, как та, в свое время, часто нас с Грейс провожала до дома. Иногда до самого дома доходила, но в подъезд так ни разу и не зашла, но, чаще задерживалась и оставалась именно на этом самом помоечном поле. Гены, однако.
Вторая часть «марлезонского балета». Приключения на помойке
А теперь вот представьте этот пустырь, это помоечное поле, вечером, после девяти часов — темнота. Ни зги не видно. А Дашка еще и черная.
Я и звала её, и уходила в сторону дома, надеясь, что эта «коза» опомнится и побежит меня догонять. Фигвам. Помойка интереснее.
Не, она вроде как даже начинала идти в мою сторону, я же удаляюсь, ухожу, меня догнать надо — но, тут на пути встречалось что-то очень интересное (возможно, крыса, возможно, мышь — не знаю), и Дашка забывала, куда и зачем она только что шла — тут же столько интересного!
Ребята, это просто не описать словами, что я тогда перечувствовала и передумала.
- Темно. Собаку не видно. Может, она вообще куда-то удалилась, а я думаю, что она там. А её уже и нет там.
- Чего она там нажрется. В то, что ни кусочка с земли не поднимет, я и не надеялась. Вдруг отравится? Или еще что.
- Вдруг с собаками встретится? — там, через дорогу от этого пустыря, здание разрушающейся поликлиники, и в нем обитает стайка бездомных собак. Они на эту помойку регулярно ходят.
Да, вот такой вот у нас квартал есть — не снесенный дом под снос и разрушающаяся поликлиника. А между ними — дорога, тротуар и пустырь с помойкой.
Поликлиника — в свое время в ней пожар был, здание-то старое, еще довоенной постройки, по-моему. Перекрытия деревянные, проводка старая — вот и вспыхнуло.
Сначала отремонтировать думали, потом оценили состояние здания — ремонтировать очень невыгодно оказалось — почти все реконструировать надо.
А снести не могут — здание какую-то историческую ценность имеет. Вот и ждут, когда само развалится. Тогда его признают не подлежащим к восстановлению и снесут с чистой совестью.
Временами я хотела уже плюнуть и идти домой с Грейс — не слушаешься, ну, и оставайся там.
Правда, при этом понимала, что, как только приведу домой Грейс, сразу же пойду обратно за Дашкой, захватив с собой всяких лакомств побольше.
Что меня удерживало от того, чтобы действительно уйти домой — не знаю. Видимо, подсознание все-таки здраво работало. В отличие от сознания. Которое чуть ли не в истерике колотилось.
В итоге я плюнула на все правила (что никогда не надо идти за собакой, если она не выполняет команду «ко мне», что собака должна идти за вами, и никак иначе, только тогда, мол, у неё рефлекс выработается) и пошла с Грейс на это поле. За Дашкой.
Она даже пошла за нами. Но, опять что-то интересное по дороге учуяла и — отстала.
Да, дом рядом, до него всего квартал. Но, по пути две дороги надо перейти. Точнее, два перекрестка. И оба — нерегулируемые. Поскольку дороги двухполосные. И, если первая, которая рядом с пустырем, почти пустая, редко по ней машины ездят, то две других — та, которая к дому идет, и та, которая рядом с домом — достаточно оживленные, по ним даже автобусы ходят.
И я снова с Грейс возвращаюсь на это поле. Решила по-другому действовать — не через поле помоечное возвращаться, на нем искусов для Дашки очень много, оказывается, а повести её так, чтобы с другой стороны дома, который под снос, оказаться.
Получилось.
С другой стороны дома оказались. Дашка там, конечно, тоже что-то затормозилась, что-то унюхала, но в итоге пошла за нами.
Перешли дорогу. Да, в неположенном месте, но идти по тротуару, который рядом с этой помойкой, мне совсем не хотелось. Пусть лучше нас и помоечное поле разделяет дорога.
Дурында черная несколько раз тормозила, но перебегать дорогу, чтобы вернуться на помойку, слава богу, не стала.
Когда дошли до первого перекрестка, Дашка оказалась перед выбором: или пойти за нами, или вернуться на эту самую помойку. Постояла она, постояла на углу — слышу — «топот» — несется следом, догоняет, бежит все быстрее и быстрее, а то мы уже далековато отошли. Метров на пятьдесят где-то.
Чем дальше позади оставалась помойка, тем быстрее бежала за нами Дашка.
Вторую дорогу, перед домом, вообще без проблем перешли — рядом.
И сейчас, глядя на эту собаку, никто бы и не подумал, что она только что шарашилась по помойке и хозяйка её дозваться не могла.
Дошли до подъезда. А эта «колбаса» заходить не хочет. Не нагулялась она. Смотрит на меня с таким видом, типа, что, прогулка закончилась уже?
Тут уже я не стала церемонии разводить. Не заходишь — не надо, было бы предложено. Оставайся, а я пошла.
А сама бегом вверх, домой, чтобы завести Грейс да взять что-нибудь в качестве лакомства. От чего Дашка отказаться не сможет.
Колбасы, блин, нет, про сыр я почему-то не вспомнила, мясо только в морозильнике. В итоге взяла два куска батона. Дашка же хлеб любит. Очень. И обычно его ей не дают. Но тут... — тут и хлеб сгодится.
Стоило мне только закрыть дверь подъезда, как Дашка начала возмущенно и обиженно лаять.
Как так? Ушли, а её оставили? Как такое может быть? — гав-гав-гав! Куда вы, а я? А как же я?
Бегом обратно.
Дашка сидит перед подъездом. Меня увидела — обрадовалась, заскакала, запрыгала. Только на поводок не хочет. Коза.
Но, стоило ей увидеть кусочек хлеба... — не кусок, а кусочек (я же не дурная сразу целый кусок ей предлагать, неизвестно ведь, вдруг «танцы с бубнами» и тут будут продолжаться) — села рядом и спокойно дала себя пристегнуть на поводок.
Поднялись домой.
Честно скажу, прежде чем мыть лапы собакам и вычесывать репей из шерсти Грейс (по пустырю ведь ходили, а там репейника этого...), я капель пять приняла.
А потом еще пять капель. Когда уже и лапы им вымыла, и репей вычесала, и покормила обеих.
И только когда уже успокоилась, до меня дошло, что все сделала правильно. Не стала оставлять собаку на помоечном поле, увела её оттуда другим путем и довела до дома. Почему именно так было правильно, а не по другому? — а вспомнила Динку Ивана. Не ту Динку, которая мама Дашуты, а Динку Ивана (ссылка ниже как раз про неё).
У него же с собакой часто как бывало, когда она еще подростком была — гуляют в сквере, он ее с поводка отпускает, и вроде все нормально — собака рядом, бегает, играет, мячик приносит. А потом... — потом или «нашу» Динку увидит, та тоже тогда еще совсем молоденькая была, месяцев шесть-семь, или каких других собак увидит и — всё: не нагулялась она, и «бананы в ушах» сразу же вырастают.
Иван за ней, она от него, команду «ко мне» напрочь игнорирует. Иван за ней побегает, побегает, потом плюнет и уходит домой. Потом возвращается, конечно. Или кто другой возвращает собаку ему домой.
И сейчас для этой Динки нормально — «бананы в уши» и вперед, с песней. Вокруг же столько всего интересного! Да и сам Иван часто собаку на самовыгул отпускает (она на улицу уже хочет, а он еще не проснулся, вот и выпускает).
На следующий день Дашка вела себя как шелковая. То ли чувствовала, что провинилась, то ли еще что. Она еще не знает, что впереди её ждет. Дрессировка. Полный курс.
А так-то я сама, конечно же, шляпа. Болела, две недели собак только на поводках и водила, а тут отпустила. А лакомства нормального-то и нет. А как говорят дрессировщики, — «отличное лакомство отлично способствует отличному выполнению команд».