Утром меня разбудил по рации Саша:
- Подъём! Просыпайся! - и продолжил голосом диктора из советских радиопередач. - Начинаем утреннюю зарядку! Упражнение первое - заводим дизель...
Ночью я просыпался по будильнику два раза: в час и в четыре. Заводил двигатель и давал ему прогреться до рабочей температуры. Выходил на улицу посмотреть на термометр - оба раза было 35 градусов ниже нуля. Точно так же заводил свой дизель и Денис, поэтому выполнение первого упражнения нашей утренней зарядки не составило проблем. А вот заставить себя вылезти на улицу с утра было очень тяжело, практически невозможно. Спать в спальнике, укрытом сверху тёплым пледом, было тепло - несмотря на приоткрытое на пару миллиметров окно. Но воздух в салоне оставался прохладным: чуть пошевелишься, плед приподнимется - сразу начинаешь зябнуть. (Для ночёвок в машине при морозах ниже 30 градусов, видимо, всё-таки нужно заклеивать задние стёкла утеплителем - как сделал Денис в своём Pajero Sport.) Поэтому после окончательного пробуждения я сразу же переместился в заднюю часть салона, присел спиной к потоку горячего воздуха из автономки - и минут десять малодушно грелся, накапливая в себе силы выйти на улицу.
Было не только холодно, ещё и хотелось спать. Просыпаться ночью каждые три часа, чтобы завести двигатель - это как вставать к грудному ребёнку: утром будешь разбитый и сонный. Впрочем, за три часа даже двухлитровый мотор Ховера, по ощущениям, охлаждался до температуры не ниже минус двадцати: заводился ночью он легко. Саша был прав, при 35 градусах ниже нуля достаточно заводить двигатель раз в четыре часа - то есть просыпаться не два раза за ночь, а всего один. Утром, конечно, я сразу снова завёл мотор - и уже всё утро его не глушил.
Саша с Денисом поставили чайник (опять внутри Паджеро Спорта, на спальной полке) - и мы позавтракали снова быстрорастворимой кашей, которой Саша выдал каждому по два пакетика. Непьющий Денис ругался, что от нас пахнет перегаром (хотя вечером мы выпили граммов по сто, если не меньше), и грозился: "Будь я гаишником - права бы у таких отбирал!" А мороз утром не отпускал: по-прежнему термометр показывал 35 градусов ниже нуля. Север продолжал испытывать крепость нашего духа суровым дыханием Арктики.
Собрав и погрузив вещи, мы по той же колее в сугробе поехали к ледовой переправе, делая иногда остановки для фото. На одной из таких остановок мне удалось поймать немножко "Мегафона". Но тут же написанная смс о том, что у нас всё хорошо, мы не замёрзли и не угорели - не отправилась. Связь быстро исчезла.
В тёплое время года попасть в Турчасово сложно: нужно находить лодочника, договариваться с ним о транспортировке туда и обратно. Зимой же есть вполне официальная ледовая автомобильная переправа. На берегу стоят все положенные дорожные знаки, а также длинный деревянный шест с табличкой "Подать утопающему".
А летом, вполне возможно, пришлось бы ограничиться взглядом на церковь с колокольней с правого берега Онеги.
Я с испугом обнаружил, что заднее правое колесо Ховера на таком морозе за сутки с небольшим спустило до пол-атмосферы. Хотел достать компрессор и приступить к накачиванию: разбортировки на таком морозе я боялся просто панически. Но Денис с Сашей меня угомонили: мол, давай всё-таки доедем до Турчасова, остановимся - и там спокойно накачаешь.
Поехали по переправе, соблюдая положенную дистанцию.
В центре села остановились на пятачке на перекрёстке трёх дорог. Денис и Саша отправились гулять в поисках ракурсов для фото, а я развернул компрессор и стал накачивать колесо.
Начинающие путешественники на Север порой совершенно неожиданно сталкиваются с тем, что штатный спиралевидный шланг компрессора на морозе дубеет и может даже треснуть. Я о таком явлении знал - поэтому, как только достал шланг из сумки, положил его под лобовое стекло, под потоки тёплого воздуха. Пока подключал компрессор к клеммам аккумулятора, шланг нагрелся - и легко дотянулся до самого дальнего, заднего правого колеса.
Картина была, конечно, очень колоритная: 35-градусный мороз, солнечное утро, совершенно пустое село - и на фоне огромной деревянной церкви XVIII века тарахтят два внедорожника и один компрессор.
Пока колесо накачивалось, шланг задубел. Завершив процесс, я закинул его в развёрнутом виде в тёплый салон, где он начал потихоньку оттаивать и сжиматься обратно в спираль.
Сам же отправился смотреть на церковь и колокольню. В Турчасове когда-то был "тройник", который сгорел во второй половине XVIII века. На его месте был построен новый. Его зимняя Благовещенская церковь сгорела от удара молнии в 1964 году. Есть легенда, что пожарные приехали к горящей церкви и даже были готовы потушить пламя - но тут от огня начали рваться застрявшие в деревянных стенах храма снаряды времён гражданской войны. Не знаю, насколько это правда. А огромная кубоватая Преображенская церковь 1786 года постройки и колокольня дожили до наших дней.
Село потихоньку просыпалось. Выходить на улицу в такой мороз никто не захочет - а вот печь в доме топить нужно. Потянулись дымы из деревенских труб.
Неподалёку от церкви есть детская площадка - тоже деревянная! Видимо, местные жители делали сами.
Напротив церкви стоит памятник героям Великой Отечественной. За памятником ухаживают: чистят снег, приносят цветы. По-моему, есть что-то очень сильное и очень правильное в том, что соседствуют две святыни разных эпох: XVIII и XX века, Российской Империи и Советского Союза. Хороший символ связи поколений.
Я впервые столкнулся с явлением, что на морозе мёрзнут батареи фотоаппарата. Заряда аккумулятора хватает буквально на три-четыре снимка. Денис с Сашей подсказали правильную тактику: фотоаппарат носить на шее не снаружи, а под курткой - резервный же аккумулятор держать в рукавице, чтобы согревался от тепла руки. Один аккумулятор работает, один греется. Их приходится часто менять местами, но по такой схеме можно сделать довольно много снимков.
Вблизи колокольня и особенно церковь ещё больше поражают своими размерами. Турчасово было богатым селом: через него проходил торговый путь купцов, ехавших с Белого моря с грузом соли. Наверно, поэтому и храмы такие большие здесь построили (хотя зимняя Благовещенская церковь была существенно меньше). Есть в Турчасове тайник, который мною был благополучно взят.
Ещё в Турчасове обратила на себя наше внимание растущая у дороги ёлка, вокруг которой слепили целый хоровод снеговиков - и разодели их по-разному. Один снеговик даже в тельняшке стоит.
Людей на улице по-прежнему не было: никому не хотелось мёрзнуть. Может, это и к лучшему - а то летом (как, например, писала frosya_hod) жители Турчасова были не очень-то рады туристам: мол, уезжайте-ка отсюда подобру-поздорову, а то приехали тут нас заражать коронавирусом. Но перед отъездом Саша и Денис всё-таки нашли кого-то из местных жителей. Те им поведали, что никакой сотовой связи в селе нет - и не будет ближайшие 70 километров вниз по Онеге. С этим знанием мы и покинули Турчасово, вернувшись по ледовой переправе на правый берег Онеги.
Отсутствие связи заставляло слегка нервничать: хотелось сообщить супруге и родителям, что у нас всё хорошо. Мозг рисовал разные картины: жена, а особенно папа с мамой наверняка уже посмотрели прогноз погоды в Турчасове и выяснили, что ночь была самая холодная за последнее время, мороз доходил до 35 градусов - и наверняка представляют, как мы либо замёрзли насмерть из-за отказа автономных отопителей, либо угорели насмерть из-за их неисправности. Мне казалось, что вечером удавалось поймать слабый сигнал "Мегафона" буквально за пару километров до встречи с экипажем Паджеро Спорта. Саша и Денис затеяли на переправе видеосъёмку Паджеро Спорта, переезжающего Онегу. Съёмка предполагала несколько дублей. Я, пользуясь этим, сказал им, что проедусь немного на юг в поисках сотового сигнала - и поспешил поехать, чтобы не задерживать движение колонны.
На юг я проехал больше пяти километров - но связи так и не нашёл. Всё больше нервничал: что не удаётся успокоить своих родных - и что задерживаю Сашу с Денисом. Наконец, развернулся - и поспешил вернуться к повороту на Турчасово. Почему-то был уверен, что экипаж Паджеро Спорта дождётся меня там. На перекрёстке никого не обнаружил, по рации мне тоже никто не ответил. Я доехал до переправы (вдруг видеосъёмки ещё не закончились) - и там тоже никого не обнаружил! Только на льду в стороне от переправы стояла машина (похожая, впрочем, на Паджеро Спорт), возле которой три мужика то ли бурили лунки для рыбной ловли, то ли ещё что-то похожее делали.
Тут пришло запоздалое понимание, что хорошо было бы не уезжать от товарищей сломя голову, а сначала договориться о месте встречи: сотовой связи здесь нет, дальность LPD-радиосвязи весьма ограниченная, а Си-Би рацию Денис наверняка выключил за ненадобностью. Да ещё и мороз 35-градусный на улице. Ох, не любит Север спешки и суматошности, не любит...
Вернулся к выезду на шоссе. Снова вызвал Паджеро Спорт по обеим рациям - в ответ тишина. Вышел на улицу, побродил, подумал. Посмотрел на следы на перекрёстке - и увидел поворачивающие налево (на север) следы шин, похожих на Maxxis AT-980 Bravo Дениса. Решил, что раз Саши с Денисом нет ни на переправе, ни на перекрёстке - значит, они продолжили путь вниз по Онеге - а мне нужно их догонять. Тоже повернул налево и надавил посильнее на педаль акселератора, продолжая тщетно вызывать своих товарищей по рации...
Оглавление
- Глава IX. От Поонежья до Беломорья