Я не могла оторвать от него взгляд. Слишком активный, яркий, красивый. Он стоял на ступеньках нашего летнего домика, пока проводилось голосование. Мне четырнадцать. Я уже была в детских лагерях и знала распорядки. – Отлично! – весело крикнула вожатая. – Марк будет старостой нашего отряда! У меня пересохло в горле, но не от июльской жары. Я рассматривала его жадно, словно он главный приз на аукционе. Ха-ха! Только у меня не было возможности купить его. А жаль. – Всё предпочтение мальчикам, – сказала моя новая подруга, с которой мы познакомились в автобусе, добираясь сюда...

Когда мне было 13, я была в одном южном лагере. На юге есть горы. И на них нас как-то погнали: это называлось поход. ⁣⁣⠀ ⁣⁣⠀ В походе было тяжело. Мне ещё никогда в жизни до этого не было так физически тяжело.⁣⁣⠀ ⁣⁣⠀ Я отчетливо помню, что мы почему-то лазили на огромной высоте без страховок. Но ещё больше - как каждый вдох давался с трудом, а маршруту, казалось, не было конца и края.⁣⁣⠀ ⁣⁣⠀ И в очередной марш-бросок до следующей стоянки, я, навьюченная рюкзаком с меня ростом, проклинающая все на свете, я сказала себе: «Жигулевск не сдаётся»...

60 — Здесь, в этом лагере, я думаю, тоже будут платить деньгами заключенным, как и в Балаганном. Значит, опять у меня будет возможность помогать моей старухе. — Василий, поднявшись, сел рядом около меня. Обида и удивление появились на его морщинистом лице. Покачав слегка головой, он, вздыхая, продолжал: — В моей башке не укладывается, как смешно в жизни нашей все получается. С тюрьмы я помогаю своей бабке, живущей на свободе. До последнего гроша ей отсылаю с личного счета всех заработанных денег...