- Родные люди, а ведёте себя как чужие! - распалялась тётка. - Ты не путай понятия, тёть Маш. Приветить гостей - это одно, а поселить их в собственное жильё, пока сами будем на отдыхе, - это совсем другое! - Да, весь ты в отца, Славка! Он, покойник, такой же жадный и прижимистый был. У нас в родне и не было таких никогда. А вот поди ж ты - вы оба одинаковые оказались. Тётя Маша позвонила сегодня с утра своему племяннику Славе. Важное дело было у неё. Буквально вчера её сестра, Славкина мать, похвалилась, что сын с женой и детьми уезжают на курорт...

Субботним вечером Михаил Михайлович с супругой возвращались из театра. Мария Фёдоровна прижималась к мужу, прячась от пронизывающего ноябрьского ветра. - Смотри, - вдруг сказала она, остановившись у витрины антикварного магазина, и показала на небольшую фарфоровую статуэтку. Это была девочка в коротком белом платьице в голубой горошек. В одной руке девочка держала букет полевых цветов, а другой радостно махала кому-то. Ветер развевал тонкие косички и платье девочки. На фарфоровом личике было запечатлена застенчивая улыбка...