Резко вскакиваю, приходя в себя, как будто вынырнула из омута, сиплое дыхание застревает в сухом раскалённом горле. – Тихо лежи! – произносит незнакомый молодой голос по-немецки. Озираюсь, пытаясь сориентироваться. Вокруг царит полумрак, подсвеченный потрескивающим огнём очага в дальнем углу. Нахожусь в небольшой, почти пустой пещере с низким сводом. За круглыми, выдолбленными в скале окошками совсем темно, и мерцают высыпавшие звёзды. Воздух свежий, только немного влажный и прохладный от камня....

Малуша сидела в горнице, выделенной ей княгиней Ольгой и с тоской смотрела на улицу сквозь щель в слюдяном оконце. Мороз сковал землю, оконце замерзло и Малуша дула на него, пока не появлялся подтаявший кружок. Внизу, проезжали сани, пробегали румяные от мороза девушки, смеялись княжеские гриди. Где-то бил кузнечный молот. Жизнь продолжалась и только для Малуши время будто остановилось. Со дня приезда в Киев она почти не выходила из этой горницы и виделась лишь с матерью да с няньками Владимира...

оглавление канала начало здесь Вскоре, мои руки наткнулись на шершавую поверхность низкого прохода. Дальше следовало держаться левой стены. Содрогаясь всем телом от омерзения при прикосновении склизкой поверхности стены коридора, я осторожно стала продвигаться вперед. Конечно, когда они спустятся и не обнаружат меня на месте, им будет очень легко с фонарями загнать меня в угол, как того зайца. Но, все равно, это был для меня шанс, малюсенький, но все-таки шанс. И я решила во что бы то ни стало, этим шансом воспользоваться...

Идти нелегко. Тягостно на душе, устало тело. Цепи, прикованные к рукам и ногам, весом заставляют ощутить тяжесть наказания. Лязг оков обрекает безнадежностью. Слабое дуновение ветра вызвало желание поднять голову выше, откинув назад грязные спутанные космы обросших волос, позволяя ласкать высохшую кожу. На какой-то миг исчезает нестерпимый запах давно немытых тел рядом идущих осуждённых преступников. Да, он тоже теперь преступник, опасный для общества. Он добровольно принял на себя эту ношу. Видно сию чашу ему придётся выпить до дна...