‒ Скажи ей, пусть уходит! Прочь пошла! Слышишь, ты, Верка?! А ну из избы вон! Чтобы духу твоего тут не было! ‒ Ваня! Ванечка, да как же?! Что ж это делается–то?! Господи! Верочка, не слушай его! Не слушай! ‒ Прасковья металась между разъяренным калекой-мужем, сидящим на кровати и потрясающим единственной рукой, сжатой в кулак, и дочерью, что судорожно всхлипывая и пошатываясь от того, что перед глазами всё плыло, кидала вещи в старый, с облезлыми углами чемоданчик. Паша кинулась к дочери, схватила...