Ночью опять накрыла грусть по маме, два с лишним года прошло, легче, конечно, но все равно иногда почти невозможно. Я себе грустить не мешаю - горе тоже часть жизни, причем важная. Отложила работу, сидела , вспоминала несколько часов сценки из жизни, разговоры, смех. Как будто и пообщались. И вспомнила живо, как вчера: мама сидит в кресле и поет, а я перед ней марширую туда-сюда с саблей жестяной наголо. И все суровее марширую и героичнее, потому что мне очень нравится как она поет и мною восхищается (в этом плане я в пять лет была еще невыносимее, чем сейчас). Песня была без слов. Тирьям-тирьяри-трам-тирьям, тирьям- тирьяри трам тирьям...
«Наконец, когда Антистий огласил вынесенный судьями оправдательный приговор, то, как по команде, народ издал возглас, произносимый по старинному обычаю на свадьбах, — «Таласию!»». (с) Плутарх, «Сравнительные жизнеописания». Почему же зрители на суде, оправдавшем молодого Помпея (ему на тот момент было около 20 лет), кричали древнеримский аналог современного возгласа «горько!»? Всё дело в том, что за Помпея перед судьёй заступились весьма уважаемые люди: Квинт Гортензий Гортал, Гней Папирий Карбон и даже цензор Луций Марций Филипп...