- А переезжай-ка ты ко мне вместе с детьми, Николай. Хватит уже мучиться им, да и ты ходишь как неприкаянный, места себе не находишь. Так ведь и до греха недалеко, горькая за тобой так и плетется, бросить ее надо, да и жить по-людски. Мишка и Наташка прижались к Катерине, почувствовав ответственный момент, может даже судьбоносный момент в их жизни. Катерина одной рукой обняла Наташку, другой – Мишку. Так и сидели втроем на лавке. Волосы по привычке собраны и закреплены гребенкой, а на плечах цветастый платок с кистями...

Фёдор скомкал лист бумаги, поданный ему матерью, бросил его в ведро и с раздражением сказал: – Зачем ты это сделала? Кто тебя просил? – Никто не просил, – в тон сыну сказала мать. – Тебе, дураку, тогда говорили, не женись. Но ты же благородный… Мать запнулась на полуслове, видимо, подбирая слова, но ничего больше не придумала, поэтому сказала: – Благородный олень. Ну точно олень с рогами, с развесистыми рогами. Мать махнула рукой, закрыла лицо ладонями, заплакала и ушла в свою комнату...